 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Ледяная шапка Южного полюса, сказал он, растет и сбивает с ритма все естественные
процессы. Это беспрецедентное явление заставило скользить литосферу. Он утверждал,
что к тому времени она уже сместилась на сорок миль. А что будет через два года...
- Мне все это известно, читал в газетах. Когда их еще печатали. - Потом попросил
слова адмирал Конахи. Следует сбросить эту лишнюю шапку с Южного полюса, сказал
он, взорвать ее. Он подсчитал, что пятидесяти водородных супербомб будет достаточно.
- Да они бы своей радиацией погубили все живое... - Нет-нет... это была просто
пропаганда. Потом вышел Хейли со своим проектом: тайно послать на Южный полюс
отряд, вооруженный новейшим водородным генератором. Я был среди тех, кого он
выбрал для своей экспедиции.
- Вице-адмирал Хейли погиб в очередном орбитальном полете, как раз в то время, о
котором вы говорите, - сказал я, зло сощурившись. - Об экспедиции на Южный полюс не
говорилось ни слова.
- Кто же будет публиковать такие сведения! Наша операция под названием
"Разморозка" была сверхсекретной.
- Так ты утверждаешь, что находился в гуще тех событий... Он слабо кивнул. Вся его
энергия уходила теперь на повествование: - В Рождество мы отправились из Сан-Хуана
на двух подлодках, назывались они "Мейн" и "Жемчужина".
- Они же погибли раньше, у Гуама, вместе со всеми подводными лодками. - Нет. Они
были в нашем распоряжении. Плюс еще десяток меньших кораблей да команда в три
тысячи моряков. Это была мощная сила. К тому моменту Нью-Йорк уже погиб, так же как
и Бостон, Филадельфия, большая часть Восточного побережья. Сан-Диего. Да ты и сам
все это помнишь. Панамский перешеек затопило водой. Дьявол! После ураганов мы
встречали в океане мертвые тела, унесенные на тысячи миль от дома. Пемза плавала на
поверхности вплоть до самого Тьерра дель Фуэго. Просыпались новые вулканы, зарево
которых окрашивало небо на сотни миль.
И всюду - лед. Дело в том, что от полюса оторвался ледяной скалистый массив, и
теперь голубые айсберги тут и там возвышались над водой. Вершины их покрывала
копоть. Зрелище это, признаюсь, леденило душу. - Голос его затих, взгляд устремился
куда-то далеко, в прошлое.
- А человек с револьвером, - вновь вмешался я, - когда появился он? - Мы прибыли к
месту назначения, основали лагерь, - продолжал моряк, опять не ответив надой вопрос, -
и начали работать. Под моим началом был северный комплекс, то есть шесть буровых
площадок, разбросанных на сорока квадратных милях, - и все это на сверкающей ледяной
поверхности. Работа спорилась: каждый день мы углублялись в ледяную толщу на двести
футов. Однако спустя месяц меня вдруг срочно вызвали на четвертую станцию. Я
отправился на снегоходе. От Тренча, начальника станции, я еще раньше знал о каких-то
темных пятнах во льду, которые обнаружила его команда. Мне и поручили выяснить, что
там такое.
На вид их скважина была самой обыкновенной. Опускаясь в лифте, я внимательно
осматривал стены шахты: лед как лед - где-то голубой, а где-то перемешан с грязью. Но
вот мы достигли дна. Там по приказанию Тренча уже прорубили пещеру шириной в
тридцать футов; стены у нее - ну прямо черное стекло, а вокруг сыро и холодно. Вода
струится по стенам сверху, под ногами хлюпает. Воют насосы, откачивающие эту жижу,
стоит запах гнили. Трест сказал мне: "Теперь - сюда" - и мы вошли в боковой тоннель,
прорубленный во льду. Вслед за нами спустился адмирал. Не успел он прибыть, как сразу
начал орать: что это, мол, за дурацкая "экскурсия на природу", кто позволил отклониться
от курса... Вместо ответа я только ткнул пальцем в стену.
В ледяной толще застыло странное животное. Хобот его был воинственно устремлен
вверх, а бивни блестели в свете наших фонарей. Ну вылитый старый слон. Такого я видел
в детстве в зоопарке. Отличался он разве что шкурой, клочковатой и очень длинной.
Черно-рыжие космы прилипли к телу животного, словно мокрые.