 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
не давали людам наживаться, - зависть
заговорила в полный голос и толкнула людей на бунт. А в соседних провинциях бунтовать
некому - те, у кого есть имущество, не
хотят им делиться, а те, у кого имущества нет, не прочь
завладеть чужим, но не хотят ничего делать общим.
Бажар стал смеяться:
- При чем тут народ! Ваша личная стража ходит в бархатном тряпье! Вы тыкаете
пальцем в баб на улицах! Нет женщины в
городе, с которой бы вы не переблудили! Вы не раздаете народу и десятой доли того, что
забираете себе! Куда вы подевали половину казны наместника? Отправили в горы вместе
с Даттамом... Новые
чиновники бьют народ палками, чтобы люди сеяли рис!
Тут секретарь выронил тушечницу, и один из телохранителей Бажара отшвырнул ее
носком сапога. А пророк спокойно сказал:
- Новые чиновники приводят народ в чувство, потому что войскам и народу нечего есть.
Войскам и народу нечего есть потому, что вы,
Бажар, разрушили дамбы на Левом Орхе. А дамбы вы разрушили
потому, что продались правительству.
- Это ты продался властям, - закричал Мехвер. - Ты не назвал себя императором, чтобы
легче было примириться с этими подонками из столицы!
Телохранители Бажара обнажили клинки. Чиновники Рехетты попятились, понимая, что
сейчас их зарежут. Тогда Даттам
свистнул: в окнах разорвалась промасленная бумага, и в зал начали прыгать варвары его
свиты.
Телохранители Бажара окаменели, ведь варвары Даттама были не совсем людьми, и так
близки к животной природе, что в пылу битвы помимо воли превращались в медведей и
рысей.
- Ладно, - молвил Бажар. - Не хотел я с тобой ссориться, Рехетта, это как-то случайно
вышло. Но уж коли стряслась такая беда, нам лучше расстаться.
Ночью войска Бажара выступили на юг, в направлении столицы империи.
В суматохе тушечница пропала. Решили: кто-то из охранников позарился на талисман.
Но, как помнит слушатель, тушечница эта была не кто иной, как сам Именет. Предстал
перед Парчовым
Старцем, скакнул ножкой, доложил:
- Бунтовщики поссорились... И лишь благодаря мне. Увы! И на небе чиновники
преувеличивают свои заслуги!
* * *
Вечером Даттам свиделся с Рехеттой наедине. Тот сидел в кресле обрюзгший и
поседевший, как больная сова.
Надобно сказать, что слухе о блуде пророка были совершенным вздором. Просто бабы
сами научились: надо взять пыль из следа
пророка, сжечь в курильнице, и тогда ночью его подобие придет и совокупится.
- Ну, и что теперь будет? - спросил Даттам. - У всякого восстания - три этапа, - сказал
пророк. - Сначала голодные следуют за теми, кто убивает сытых. Потом они следуют
за теми, кто голодает вместе с ними. Потом они следуют за теми, кто накормит их... Ты
был прав - чье зерно, того и власть...
Если бы у правительства была хоть капля здравого смысла, - они бы выиграли бой,
обещав нам помилование и раздав зерно...
Даттам подумал: "Здравого смысла в Варнарайне давно нет, и богов нет, остались одни
колдуны". Но спросил:
- И ты бы помилование принял?
- Я разрешу это сделать другим... Это касается и тебя, - слышишь... Меня хоть и