 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Следствие по делу первого министра Ишнайи велось спустя рукава. Множество людей,
несомненно виновных, не были даже арестованы,
другие выпущены при личном содействии господина Нана. Пришло
распоряжение никого не клеймить: вообще у деловых людей
сложилось самое благоприятное впечатение, и все говорили, что господин Нан не посадил
никого, не будучи к тому вынужденным. Пострадали лишь люди, вовсе не имевшие
заступников или вызвавшие чей-то личный гнев.
Заступников у Киссура не было, но и обвинений, собственно, тоже. О причинах опалы
министра слухи ходили самые невероятные.
Киссур, признав себя слугой министра с самого начала, не стал переменять показаний. Он
понимал, что в противном случае ему
придется отвечать и за убийство Дошона, и за побег из тюрьмы, и за резню на островке.
Несколько месяцев его продержали в тюрьме, а к концу зимы отправили в Архадан,
исправительное поселение в
провинции Харайн.
Первый министр Нан разыскивал Киссура исподтишка и на воле, ему и в голову не
пришло искать его среди арестованных слуг Ишнайи.
Порядки в Архадане были не из лучших с точки зрения справедливости. Начальник
Архадана, господин Ханда, и жена его, Архиза, правили Архаданом без препон,
привыкли смотреть на
ссыльных преступников как на свою собственность и поэтому весьма их берегли.
Ремесленников и мастеров, если хорошего поведения,
они отпускали в соседний город на оброк. Киссура, как негодного к другим работам,
определили в поле.
Плантация, куда его привезли, была небольшая: посереди два дома без мебели, где зимой
держали людей, по тысяче штук, хижина
счетовода с двумя яблонями, маленькая кумирня, сахарная мельница и завод; чуть дальше
винокурня, где гнали сахарную водку.
Господин Ханда был в этих местах государь земной и небесный: над плантацией, на
склоне горы, высился его белый дом, окруженный
стенами и садами.
Большинство товарищей Киссура в детстве кормилось с земли, им даже как будто
нравилось в ней пачкаться. Киссур землю и мотыгу сразу возненавидел, и притом был к
ней мало привычен. В первый
день он не выполнил половины урока. То же повторилось и на
следующий.
На третий день надсмотрщик-заключенный, из бывших чиновников и человек уважаемый,
велел возместить недостающий урок палками. На четвертый день Киссур остался в
бараке, сказав, что палки вещь
позорная, а копаться в земле еще позорней. Тогда его спуcтили в каменный мешок и
крикнули, что воды в мешке довольно, аж по
пояс, а больше бездельникам ничего и не полагается.
После этого Киссур вышел работать на поле со всеми, и надзиратель решил, что он
смирился.