 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
средство: "нынче целые провинции отданы на откуп, каждый старается дойти до денег не
смекалкой, а монополией. Те, кто побогаче, не строят, не трудятся, а только вноcят деньги
в
казну, а потом собирают с провинции сколько могут: втрое ли, впятеро больше - уводят
овец, продают людей за долги. Те, кто победнее, не строят, не трудятся, потому что все,
созданное
честным трудом, откупщик отберет. " Бог с ним, с воскресшим
императором Аттахом.
Господин Нан обвел взглядом собравшихся насладиться закатом: были тут люди с
мелкими должностями, но не было людей с мелкими состояниями.
- То, что вы предлагаете, - сказал господин Нан, - мера, действительно, спасительная для
государства, но зачастую губительная для богатых людей. Ведь как случилось при
Золотом Государе? Деньги за налоги были отданы государству, а потом
многие сектанты и даже чиновники стали распускать слухи, что деньги уже заплачены, и
налогов можно не платить. Возникло
состояние, близкое к недовольству. Государь простил народу недоимки, которые,
собственно, причитались уже не ему, а
откупщикам: так-то богатый человек был сделан бесплатным чиновником и разорен
совершенно. Нет, - закончил решительно Нан, - надо думать не только о пользе
государства, но и о выгоде лиц, владеющих крупными состояниями.
Тут, однако, пожаловал дворцовый чиновник: государь Варназд просил первого министра
во дворец. На разукрашенных лодках
спустились вниз, господин Нан распрощался с гостями.
На следующий день Чареника сидел в своем кабинете. У него была маленькая слабость:
министр финансов любил, чтоб подпись на
указе блестела, и не посыпал ее никогда песочком, а ждал, пока бумага или шелк
высохнут. В кабинете его поэтому стояло
несколько столов, и на них сохли бумаги с подписями. Тут вошел секретарь Чареники,
человек, исполненный всяческого воровства, поклонился и сказал:
- Не стоит опять заводить разговор, подобный вчерашнему, потому что вчера вечером в
зале Ста Полей господин Нан сказал очень
громко: "Три вещи не должны становится частной собственностью: это армия,
судопроизводство и налоги. "
Господин Чареника вскочил так, чnо листы с сохнущими подписями вспорхнули и
разлетелись по полу:
- Ничего, - закричал Чареника, - я еще ему зубы обломаю, обломаю зубки-то! Ишь он мне
вздумал толковать про пользу и выгоду!
Господин Чареника подумал, вышел из кабинета и прошел переходами и галереями в
женскую половину. Дочь его резвилась в саду с
белками и подругами. Господин Чареника спросил дочь, о чем она так долго беседовала
вчера с секретарем министра, молодым
Шавашем. Девушка покраснела и сказала, что ни о чем дурном она не говорила, а просто