 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Они рассказали, что Нан и яшмовый араван летят в лагерь Ханалая. Нан заберет государя,
чтобы тот отдал все приказания, какие им
нужно; а яшмовый араван, кажется, хочет остаться и проповедывать мир и согласие.
И Сушеный Финик скорчил невероятную рожу, показывая, что он думает о шансах
яшмового аравана на успех. Они замолчали и стали глядеть на красный закат.
- Ты им все правильно сказал, - произнес Сушеный Финик. - Надо выполоть Ханалая, как
сорняк, и тогда в ойкумене наступит мир. Война с мечом и копьем, конечно, лучше мира,
но лучше уж мир,
чем война этим чужеземным оружием.
Шум двигателей заставил его умолкнуть. Один из дальних самолетов качнулся и выехал
на бетонную полосу. С края полосы замахали
флажком. Самолет побежал по дорожке с быстротой страуса,
подобрал ноги и ушел в небо.
- Ладно, - сказал Киссур и поднялся на ноги, - я тут кое-что придумал, - пошли.
И если вы хотите узнать, что именно придумал Киссур, - читайте следующую главу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ,
последняя.
Государь Варназд не удивился, когда ночью его разбудил шепот Нана: первый министр
теперь часто навещал государя. Покойник приходил и садился в изголовье. На рассвете он
таял. Варназд рассказывал все, что случилось за день, и спрашивал совета
назавтра. Тот горько плакал, что не уберег государя, и давал советы.
Поэтому Варназд не удивился, когда Нан разбудил его, но воспротивился, когда Нан
шепотом велел ему собираться.
- Зачем? - возразил Варназд, - вы уже столько раз помогали мне бежать; а наутро я опять
просыпался в этой спальне.
- Вставайте, - вмешался еще один человек, и Варназд, вглядевшись, промолвил с
упреком:
- Яшмовый араван! И вы тоже умерли? То-то сегодня утром охранники так странно о вас
шептались!
- Государь опять плачет ночью? - раздался насмешливый голос, и в проеме двери
показалась круглая, как репа, морда стражника.
- Ого! - промолвил стражник изумленно и потянулся к ножнам.
В руках Нана негромко чавкнуло, охранник сложился пополам, упал и утих. "Хороший