 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Великий Вей, - отвечал, поглядев, Киссур, - я уже видал эту тварь на картинке, и я не
думаю, что это из-за колдуна.
В этот миг ядро из пушечки попало в угловую башню, и осколками тяжело ранило двоих
дружинников. А другое, начиненное фосфором и серой, влетело в деревянную голубятню,
и та загорелась.
- Вниз, - закричал Киссур, - мы подождем их во дворе.
Люди Ханалая побежали к мосту. Птица пролетела над ними, и мятежники затанцевали от
радости. Птица развернулась еще раз и пролетела над мостом.
- Клянусь божьим зобом, - вскричал Сушеный Финик, - видел ли ты когда-нибудь, чтобы
птицы несли яйца прямо в полете?
Действительно, раздался шум, словно в небе отодра-лась дверца, и из птицы вывалилось
два белых яйца размером с мельничный жернов. Яйца полетели к мосту: он подломился и
рухнул, словно бамбуковая плетенка. На другому берегу командир Ханалая схватил
колдуна за
ворот и вскричал:
- Сдается мне, собака, что ты колдовал не о том, о чем нужно!
Птица погналась за людьми Ханалая, и они бросились врассыпную, как цыплята от
коршуна.
Деревянные стены храма меж тем пылали вовсю. Люди Киссура побежали в храмовый
дворик и потащили с собой раненых. Птица развернулась, выпустила три когтя и села
посередине дворика. Из птицы высунулся человек и заорал на корявом вейском:
- Эй, Киссур! Тебе что, особое приглашение нужно?
Страна Великого Света осталась далеко внизу, а через полчаса Киссур выглянул в круглое
окошко и увидел неровные и остренькие, как акульи зубья, Чахарские горы. Они уже
доехали до неба, но
солнце и звезды еще были вверху. Над горами самолет начало
трясти, - Киссур и не знал, что в небе столько ухабов.
Киссур устроился в кресле рядом с пилотом поудобнее, поигрывая кинжалом и улыбаясь
наглыми голубыми глазами. Если эти люди
думают, что он испугается только оттого, что в первый раз
катается на птице с крыльями в красную и синюю полоску, то, - право же, он рассчитывал
сегодня на путешествие куда более
далекое.
Киссур оглянуся на своих людей: те вели себя как нельзя достойнее, а Сушеный Финик о
чем-то беседовал с третьим пилотом. Пилот сказал:
- Хорошо, что вы не испугались шума двигателей.
- Какого шума? - сказал Сушеный Финик.
- Ну, - удивился пилот, - снаружи это ужасный рев. Вы никогда такого не слышали.