 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Однако, - сказала она, - если дело дойдет до драки, то вряд ли такому человеку, как ты,
поможет меч.
Шаваш усмехнулся и сунул руку за пазуху. За пазухой у него было то самое оружие,
которое сделал себе яшмовый араван для бегства, и которое Шаваш, в свое время, послал
вместе с томиком "Книги
уважения" Нану. В "Книге Уважения" невидимыми чернилами были
записаны все схемы и пояснения к устройствам, придуманным
яшмовым араваном, а оружие Шаваш приложил к отчету, чтобы первый министр не
подумал, будто его подчиненный сошел с ума. И чем
долго описывать это оружие, скажем, что это был самодельный, но добротный револьвер.
Утром Идари оделась в мужскую одежду и вышла вместе с Полосатым Касой через
подземный ход в город. Они пришли к харчевне у
Красных Ворот, и ждали там полчаса, и еще полчаса, и еще час.
И вот, когда они ждали более чем достаточно, со стороны дворца послышались шум и
крики.
Идари со своим спутником выскочили на веранду и увидели, что посереди улицы едет
Киссур с десятью конниками, и они гонят
перед собой человека на поводке и с венком вокруг шеи. Правая рука у человека была
обрублена. Тут толпа отрезала Идари от
Киссура, а Киссур остановился у Красных ворот. Дружинники
разостлали оленью шкуру и повалили на нее человека, а Киссур закричал, чтобы голову
потом посадили на шест, потому что
завтра, выезжая в поле, он хочет перемигнуться с красавчиком. Полосатый Каса
вскрикнул и от ужаса проломил головой перильца у веранды, а Идари побежала к Киссуру
и закричала, чтобы он не
смел этого делать.
Дружинники расступились перед женщиной, а Киссур удивился и сказал:
- Как ты сюда попала, и что тебе за дело до воров?
Идари взглянула на человека с венком на шее, и увидела, что это не Шаваш, а какое-то
недоразумение. Сердце у нее упало, и она
сказала:
- Ах, Киссур! Мне сегодня приснился сон, что ты убиваешь с человека с отрубленной
рукой, и это приносит тебе несчастье. Я не очень поверила этому сну, но все же пришла к
Красным Воротам. И вдруг мой сон сбывается точь-в-точь!
Глаза Киссура вдруг разлетелись в разные стороны, словно один глаз хотел обшарить
небо, а другой - землю. "Что-то тут не так, - подумал Киссур". Он дал знак развязать
преступника, кинул ему кошелек и сказал:
- Убирайся! Я и сам пятый день хожу так, словно на небе одни черные облака.
И в это же самое время в дальнем конце улицы показался Шаваш с двумя лошадьми, на
одной из которых ехал сундук, а на другой - он сам. И все могло бы кончится