 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
заметил, что его кошелек и его кривой нож с талисманом вида
"рогатый дракон", с тремя кисточками и серебряным крючком для ловли демонов, -
переменил владельца.
* * *
Шаваш вернулся в управу в третью дневную стражу. Красота! Гранитные пеликаны на
створках ворот, стояли так высоко, что, казалось, заглядывали в небеса, двор за воротами
был усыпан
опавшими лепестками вишен, солнце плавилось на золоченых шпилях. Во дворе толклись
просители и доносчики. Один толстяк жарко
шептал соседу:
- Сам видел - прорицатель эту, видишь ли, "жену" взял и эдак легонько тряхнул, и тут же
кожа с нее сползла, как промасленная бумага, а из-под кожи - лезет, извивается - и в
кувшин! Нынче,
друг мой, оборотней очень много. В спокойные времена нечисти
нет, есть одни боги. А сейчас пройди по рынку, так почитай,
каждый третий будет с барсучьим хвостом...
Шаваш углядел среди маленьких просителей человека с корзинкой замечательных
персиков. Это его немного насмешило, - он понял, что человек больше ничего не принес.
Шаваш очень любил персики, - он почему-то принял человека, обещал поспособствовать,
проводил до порога и заперся в кабинете. Голова, болевшая с утра, немного прошла.
Шаваш ел персик, глядел в полуденный сад и думал о разнообразных взаимоотношениях
оборотней и населения.
Потом Шаваш поднял глаза и едва не подавился персиком: по саду, ко внутренним
дверям управы, шел желтый монах. Шаваш узнал
одного из харайнских монахов, по имени отец Сетакет.
Через десять минут Шаваш принимал вместо отсутствующего Нана желтого монаха.
Шаваш громко удивлялся событию чрезвычайно
редкому, хотя и незапрещенному - действительно, желтый монах пришел в управу! Надо
сказать, что изумление Шаваша было мнимым. Он отлично знал, что вчера столичные
желтые монахи вернулись из
Харайна пешком в свой монастырь (иначе, чем пешком, они не
ходили), что их сопровождал этот харайнский монах, что в миру, судя по документам,
монаха звали Хибинна, и был он родом из
провинции Чахар, из деревеньки Саманнички. По непредвиденной случайности Шаваш,
бывшая столичная шельма, обладая изрядными знакомствами в мире скорее преступном,
нежели добродетельном, помнил некоего Хибинну Чахарца, по прозванию Шиш
Масляный. Шиша зарезали в пьяной драке, а документы его - очень хорошие
документы - его любовница пустила на рынок.
Монах сказал, что хочет дождаться господина Нана, Шаваш прижал руки к груди и сказал,
что Нан во дворце и что он, Шаваш, будет рад его заменить. Монах задергался,
засмущался, а потом вдруг
сказал, что хотел бы вернуться в мир, что он получил на это