 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
на плоской подушке перед книгой о трех ножках. Справа от него стояла жаровня. В
кабинете было очень жарко, так жарко, что, казалось, снеговые вершины,
вышитые на тяжелых гобеленах, вот-вот растают и хлынут в долины, но на Арфарре все
равно было теплое белое платье без знаков
различия. В воздухе все было пропитано благовониями.
Киссур долго целовал руки Арфарры, а потом сказал:
- Советник! Полгода назад вы обещали мне, что укрепитесь у власти и арестуете всех
взяточников поодиночке. Но они до сих пор на свободе! Почему вы, например, не
арестовали этого...
Кидара?
- Друг мой, - сказал Арфарра, - у меня нет никаких законных оснований для ареста Кидара
и его друзей.
- Так арестуйте без оснований!
Арфарра немного смутился и не знал, казалось, чем опровергнуть столь резонное
соображение.
- Полгода назад, - продолжал Киссур, - у нас не было сил. А теперь под столицей стоит
шесть тысяч конников и двадцать тысяч пеших. Пусть они войдут в столицу и будут как
щелочь, которая
очищает старое серебро от грязи!
Арфарра помолчал и ответил:
- Друг мой! Можно арестовать Кидара. Можно схватить всех тех, кто, как ты считаешь,
недостоин быть возле государя. Можно даже найти им замену в лице твоих любимцев. Но
в ойкумене тридцать
две провинции. Три уже отложились. Еще десять ждут только
повода, чтобы взбунтоваться. Мыслим ли повод лучший, нежели военный дворцовый
переворот?
Киссур облизнулся и сказал:
- Я разобью Ханалая и всех, кто осмелится следовать его примеру, ибо отныне у империи
есть войско.
- Да, - сказал Арфарра, - это удивительно. Вы сумели сотворить войско из ничего. Ваша
война с черными шапками принесла
семикратную прибыль. Сколько, вы думаете, вам понадобится денег на войну с Ханалаем?
Киссур опустил глаза и сказал:
- Мои командиры преданы государю, но неразумны и дики. Они хотели бы служить
государю без платы, а кормиться с земли, полученной за военную службу. Что взять с
варваров?
Вопреки здравому смыслу, Арфарра расхохотался. Отсмеявшись, старик сказал:
- Ваши варвары мудрее наших финансистов. Потому что, Киссур, будущим летом в
ойкумене деньги будут стоить еще меньше, чем человеческая жизнь, и, действительно,
кончится насилие
чиновников и богачей, а начнется насилие тех, кто кормится с земли, полученной за
военную службу.