 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Часть третья
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой варвары изъявляют желание стать подданными
империи, а Киссур шарит с войском по обе стороны
границы.
Прошло три дня, и Киссур ворвался в кабинет Арфарры.
- Этот Ханалай, - закричал он с порога, - отложился от столицы! Он назвал вас
самозванцем, а себе добыл того харайнского
проповедника, которого величают настоящим Арфаррой! Назвался первым министром
государя, до тех пор, пока к нему не объявится Нан!
Арфарра сидел, нахохлившись, в кресле. Глаза его были полуприкрыты. На спинке кресла
сидели две священных бронзовых птицы, соединенных цепочкою и неодобрительно
посматривали на
юношу.
- Когда разбойника делают наместником, - орал в бешенстве Киссур, - разве это кончится
добром! Нан развратил всех
чиновников, сверху донизу! Если бы не вы, я бы развесил их всех вокруг стены, по штуке
на зубец!
- Если высшим чиновником может быть каторжник Арфарра, - тихо проговорил Арфарра,
- почему им не может быть разбойник Ханалай?
Киссур словно налетел на камень с разбегу.
- Что вы говорите? Я... волею государя...
Старик засмеялся.
- Три недели назад, - сказал он, - был бунт в столице. Позавчера - позавчера наместник
Кассанданы прислал мне вот этот пакет. В
Кассандане, видите ли, неурожай, и он не сможет заплатить в этом году налоги, а иначе,
как предупреждает он, население провинции
будет разорено, и ответственность за возмущение народа падет на мою голову. Сегодня
такое же извещение прислал мне наместник
Чахара...
- В Чахаре отличный урожай, - вдруг взвизгнул Арфарра, - при Нане все платили налоги!
Ханалай! Ханалай взбунтовался первым, потому что глупее других! А теперь каждый
будет делать то, что ему кажется выгодным в собственных глазах!
- Я вразумлю их, - возразил Киссур.
- Кто вы такой, чтобы вразумлять, - спросил Арфарра. Вы - выскочка, и я - тоже! Вчера