 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
варвар долго на них облизывался, а потом все-таки отвел к
Чаренике. Обо всем этом Идари не очень-то рассказывала.
Вдруг в саду поднялся шум: зазвенели серебряные колокольчики, приветствуя высокого
гостя, затопали слуги, раскатывая по
дорожке красный ковер... Идари и Янни подбежали к перилам и увидели, что по красному
ковру идет отец Янни, Чареника, а рядом с ним, опираясь на резной посох, тощий старик в
богатой ферязи
первого министра. На повороте дорожки под ковром сидел корень
дерева. Арфарра зацепился посохом за корешок, уронил посох и сам чуть не упал.
Чареника бросился за посохом, чуть не вьехал в
землю носом, подхватил посох, отдал хозяину, и стал усердно
пинать проклятый корень ногой. "Немедленно спилить! " - кричал Чареника.
- Ишь, цапля, - сказала с досадой одна из служанок, и пошла, пошла бочком, подражая
стариковской походке, - Вчера пришел, ничего не ел - поваров-то всю ночь пороли!
- А когда в тюрьме сидел, - фыркнула Янни, - у Идари пирожки выпрашивал. Клянчил!
Идари покраснела. Она хотела сказать, что, во-первых, Арфарра не клянчил никаких
пирожков, - она сама их принесла, а, во-вторых,
она вовсе не для этого рассказывала об этом Янни. Но Идари
только опустила головку и промолчала.
Надобно сказать, что на женской половине дворца мало что знали о происшедшем в
городе, а только слышали, как Чареника ругает
Арфарру самым последними словами. Идари - та очень тревожилась о судьбе Киссура. Но
она знала его только под именем Кешьярты,
юноши с льняными волосами и голубыми глазами. А про Киссура, нового фаворита, на
женской половине знали только то, что у него во рту шестьдесят два зуба, и уши срослись
за затылком.
Час прошел за хихиканьем, а потом Янни позвали к отцу. К девушкам Янни не вернулась,
заперлась в своей комнате. Идари прошла к ней. Янни лежала, уткнувшись носиком в
кружевные
подушки, и рыдала. Идари стала ее утешать. Янни перебралась с подушек на плечо Идари
и сказала:
- А этот человек, Арфарра, - ты с ним говорила? Он совсем противный старик?
Идари поглядела на подругу и осторожно сказала:
- Он совсем как кусочек сухой корицы, и в нем много хорошего. Я бы хотела, чтобы у
меня был такой дед.
- Дед! - сказала Янни, - отец велит мне идти за него замуж!
Янни была, конечно, невеста Шаваша: но тот был фаворит опального министра и больше,
чем покойник, и ничего Чареника в этот миг
так не желал, как доказать свой разрыв со всеми этими
бунтовщиками.
- Но ведь он же монах, - сказала Идари.
Янни заплакала еще громче.