 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
закопали в землю, чтоб те не распускали языки; а зачем рыть, если, когда придет
надобность, так такой бардак, что даже ключей не перепутать не могут?
Нан терся спутанными руками о стену. Кожу с ладоней он уже содрал, а веревку - никак.
- Господин министр, - сказал офицер, запинаясь, - Здание окружено мятежниками.
Господин Арфарра приказал заботиться о вашей безопасности... Но он велел, чтобы вы ни
в коем случае не попали в руки черни... Я.. я весьма в отчаянии... поверьте, этот
пропавший ключ!
Нан осклабился.
- Не стоит отчаиваться, - сказал он. - Арфарра, может, и приказывал вам спасти меня, но
господин Чареника приказал вам меня убить при попытке к бегству. Не думайте, что меня
обманула эта комедия с ключами.
Офицер всплеснул руками и сказал:
- Вай, как вы можете так говорить! Поистине это ложь!
- Тю, - сказал один из стражников, - я сам видел, как вы, господин офицер, говорили у
каретного угла с сыном Чареники.
Варвар оглянулся на своего подчиненного с изумлением.
- Если вы меня казните, - быстро сказал Нан, - то вам не удастся уйти живыми от толпы, а
если вам удастся уйти, то Чареника
уберет вас как опасных свидетелей.
Офицер, казалось, задумался.
- Да ну его, - решительно сказал второй стражник, - он же колдун. Мы его убьем, а он
повадится каждую ночь грызть печень.
- Прекратить разговорчики! - заорал офицер.
Третий стражник, за спиной Нана, дернул веревку с такой силой, что Нан поскользнулся
и упал. Он хотел встать, но четыре руки
вцепились в него и подтащили к каменному порожку. Один из
палачей оборвал ворот рубахи, а другой намотал волосы на кончик лука и завел голову на
порожек. Офицер наступил сапогом на
разорванный ворот.
- Право, господин министр, я в отчаянии, - сказал он, занося меч.
- Подождите, - услышал Нан отчаянный крик.
Стражник выпустил лук. Нан повернул голову. Это вернулся второй офицер.
- Я не нашел смотрителя, - сказал он жалобно. - Здание окружено бунтовщиками. Они
ищут министра, кто-то видел, как мы вели его
сюда.
- Ох, - сказал первый офицер, - несчастная моя судьба. Если я убью вас, господин Нан, то
бунтовщики убьют меня. А если я не убью вас, то вы тут же скажете, что я был послан на
такое черное дело, и меня опять-таки убьют.
- Помилуйте, господин офицер, - сказал Нан, выворачивая изо всех сил шею, - я и сам
вижу, что вы честный человек; я буду вам
обязан жизнью.