 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- А во мне побывал дух мертвой мангусты!
Тут начались такие вопли, что, казалось, с мира содрали шкурку. С Радуна сняли
парчовую шубку и хотели было убить, но потом
передумали и отпустили. После этого наиболее благоразумные
отправились домой закрывать лавки, а наименее благоразумные отправились с кольями в
варварскую слободу, лавки грабить.
Шимана Двенадцатый молился с прочими людьми перед открытием дневного заседания
собора красных циновок, когда ему доложили о происшествии в городской управе. Он
спросил, можно ли арестовать святого Лахута, и, услышав, что это нецелесообразно,
произнес:
- Справедливее нам использовать этот случай для расправы с врагами, чем врагам - для
расправы с нами.
После этого он собрал глав двадцаток и сотен, числом семнадцать человек и возвестил им,
что настала эра торжестующего добра.
Согласно учению красных циновок, в мире существует три эры: эра чистоты, когда еще не
было ни добрых, ни злых, эра помутнения
чистоты, в которой добрые и злые живут вместе; и эра
торжествующего добра. В эру помутнения чистоты чистым людям позволительно
утаивать свои взгляды и обманывать любого, включая своих сторонников, в том, что
касается сущности учения. В эру
торжествующего добра чистые должны быть отделены от злых, а все имущество злых -
разделено меж добрыми. Заявление Шиманы о
наступлении эры торжествующего добра было, по правде говоря, несколько
неожиданным, потому что последнее время о ней редко вспоминали, а на предыдущем
соборе приняли указ, что
вышеупомянутая эра уже наступила внутри добрых душ, и более нигде не наступит.
Тут же руководители двадцаток и их члены принялись действовать по плану,
разработанному для наступления эры торжествующего
добра.
Еще через час один из членов двадцатки, человек пожилой, владелец пригородной кузни,
прибежал в городскую управу и потребовал свидания с префектом. Префект, хороший его
знакомый, полагая, что дело идет о финансовых делах, не терпящих
отлагательства, велел провести его в кабинет. Сектант
срывающимся от волнения голосом доложил, что только что собор красных циновок
принял очень важное решение.
-
Какое же?
- Убить вас, - и с этими словами сектант всадил широкий нож прямо в сердце начальнику
города. Многие, впрочем, утверждали, что особой заслуги сектанта тут не было, потому
что ножи,
розданные в тот день убийцам, были наполнены особой живой силой и могли убивать
самостоятельно, так что не люди руководили
ножами, а ножи - людьми.