 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
сразу же начнется церемония вступления в должность, и во время обхода крытой дороги
Киссура будут сопровождать двадцать "парчовых курток" с церемониальными мечами, и
что вместо церемониальных мечей у них будут настоящие. Кое-кто содрогнулся,
представив этого молодого безумца
зарубленным у алтаря прямо на глазах государя, но Андарз громко закричал, что дело не в
Киссуре, а в том, чтобы вразумить
государя; что нельзя арестовывать людей просто так, что государь - тряпка, и, стоя над
трупом Киссура, он тут же подпишет
обязательства не казнить и не править без одобрения
Государственного Совета.
Тут уж многие обомлели, услышав, что государя именуют тряпкой.
Чареника царапнул записку и выслал ее из оцепленного дворца.
В Нижнем Городе и на бирже никто не знал о том, что последовало в государевых покоях
вслед за официальной церемонией. К концу
дня курс акций Восточной Компании подскочил на пять пунктов.
Люди, ближайшие к Чаренике, спешно, через подставных лиц,
продавали бумаги.
В это время Арфарра играл со стражниками в резаный квадрат. Стражник Изан принес
ему из дому котелок с духовитой рисовой кашей и узел с выстиранным платьем. Арфарра,
однако, ел как боги и покойники, не больше ложки от котелка, стражники дивились и
окончательно уверовали.
Изан, только что заступивший в караул, стал рассказывать те новости, которые знал, и
рассказал, что Мнадес арестован.
- Говорят, все случилось из-за какого-то полоумного чиновника. Откуда он взялся - никто
не знает. То ли это была проделка
Мнадеса, то ли самого Нана. Говорят, у этого чиновника рыбья чешуя на боках. Один
человек из городской стражи признал в нем своего родича по имени Киссур Белый
Кречет.
Арфарра мрачно сказал:
- Когда Киссура привезут сюда, посадите его в соседнюю камеру.
Потом стражники играли в шашки и пили вино. Изан показал Арфарре лиловую акцию
Восточной Компании и похвастался, что она теперь
стоит в шесть раз дороже. Арфарра стал еще мрачнее.
Тут послышались шаги, закричали замки. Дверь камеры распахнулась, и на пороге камеры
предстал комендант, а за ним - Киссур. Комендант был в длинной нешитой рубашке с
цветочками, в чулках без сапог, и имел ошеломленный вид. Киссур был в утреннем своем
платье свечного чиновника. Поверх платья на нем была алая
бархатная ферязь, расшитая изображениями всех зверей и плодов
ойкумены, и перехваченная поясом из серебряных пластин с
укрепленными на нем кольцами дивной работы, - это была та самая ферязь, что утром еще
облегала плечи первого министра, и печать, вдетая в правое кольцо, тоже принадлежала
первому министру, -