 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
одежде, он только что вошел в город. Еретики
немедленно положили глаз на юношу, и Лахут сказал:
- Меня послала община: пятьсот человек. И на соборе я буду говорить не от себя, а от них.
Потому что нас, красных циновок, слишком много, чтобы собраться в одном месте, и
люди доверяют
право голоса своим представителям.
Юноша усмехнулся и сказал, что уж он-то никогда не позволит решать за себя другому
человеку, да еще в таком месте, где
соберется целая сотня решающих. Потому что если в одном месте собрались сто человек,
и это не война и не пир, то разве можно понять, зачем они собрались?
Сектант оскорбился:
- Как же это может быть, - спросил он, - чтобы человек всегда решал за себя сам? Этакой
человек будет убийцей и вором.
- Пусть за человека решает государь. Он-то смертный бог, а не просто человек. Или вы не
считаете себя подданными?
Хозяин харчевни подумал и выразился осторожно, но твердо:
- Государь может требовать повиновения, только если сам повинуется слову Божию. И
разница между государем и подданным не та, что один бог, а другой - человек, а та, что
подданный
повинуется по необходимости, а государь - свободно. Об этом и книжечка есть.
- Гм, - сказал юноша и задумался. Потом он плюнул на левую ладонь и ударил по плевку
ребром правой: плевок отскочил к двери, а не внутрь. Молодой человек поднялся и
вышел.
Молодой человек был ни кто иной, как Киссур. Он вошел в Небесный Город три часа
назад; а по пути научился многому, чему не учат в лицее. Денег у него было довольно,
документы отменные. Кстати,
книжечку, о которой упоминал сектант, Киссур видел. Она лежала в мешке, который
Киссур забрал у одного проезжего. Вообще в этом
мешке было столько всего, что, без сомнения, мешок этот не мог быть нажит честным
путем.
В книжечке говорилось, что государь не имеет права угнетать народ, а народ не имеет
права поднимать восстаний, потому что одна несправедливость не исправляет другую. Из
этого автор делал вывод, что если государь не повинуется слову божию, то народ не
должен безобразничать сам, а должен передоверить свои права на
неповиновение выборным советам, представляющим людей - эти-то
советы и знают волю людей лучше их самих. Книжечка эта тогда
очень посмешила Киссура. Что значит: "государь не повинуется слову божию? " Это что
угодно под такое определение можно
подвести. И уж если народ не может говорить сам, то почему за него должна говорить
кучка мытарей и хвастунов, один из которых и написал, без сомнения, книжечку?
Киссур шел и обдумывал слышанное. Книжка ему не нравилась. Он, однако, пришел в