 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
перевозок, чем для орошения, а перевозить грузы можно и соседним каналом через
провинцию Кассандана. А во-вторых, канал идет
через такие болота, что попытка проложить его трижды кончалась восстаниями, и у
государства просто нет возможности оторвать от земли и утопить в болоте десятки тысяч
крестьян. Злые языки
добавляли, что если канал будет проложен, Ишнайя потеряет
половину богатых кассанданских взяток.
Указ господина Нана хитро учитывал возражения Ишнайи. Стоимость строительства
исчислялась в двадцать миллионов. Предполагалось
собрать эти двадцать миллионов с маленьких людей, взамен выдавая им особые бумажки.
Люди, ставшие пайщиками предприятия, и должны были нанимать рабочих. Таким
образом, государство не несло
ответственности за судьбу рабочих, а рабочие, со своей стороны, шли на стройку не по
принуждению, а добровольно. Бумажки-акции
предполагалось продавать на особом рынке.
Варназд взял указ, писанный на зеленой полосе узкого шелка, повертел его и неожиданно
спросил:
- А что бы с таким указом сделала государыня Касия?
Чиновник позволил себе осклабиться и ответил, что государыня Касия приказала бы свить
из указа веревку и повесить на ней
автора. Государь вздохнул и подписал указ.
Ах, если бы господин Нан знал, какую беду навлекает он на себя этим указом! Но
господин Нан ничего такого не думал, а только
радовался, что Ханалаю на следующий же день пришлось уехать в провинцию Харайн,
дабы приступить к выполнению указа, и в
государевом сердце у Нана не осталось соперников.
Итак, государю Варназду казалось, что в эти три дня никаких чудес в Нижнем Городе не
было. Надо сказать, он ошибался. Чудеса были. Одна баба, три года беременная,
разродилась добрым
десятком бесов; в портовых складах по ночам безобразничали оборотни; а воришка по
прозвищу Цепкий Хвост с помощью черной магии наконец добыл себе в помошники
бесов, и посадил в каждый палец по бесу. Возможно, это были те самые бесы, которыми
разродилась вышеупомянутая баба.
Но главное чудо было такое:
В десяти государевых шагах от столице в деревне жил крестьянин Лахут Медный Коготь.
Медным Когтем его известно за что прозвали. Еще в молодости, когда у него не было
этого прозвища, и был он
голь перекатная, сделал он себе в лесу расчистку. Община
расчистку отобрала и разделила по справедливости. С годами Лахут забрал большую
власть, пол-деревни пошло ему, как говорится, в
приемные отцы. А приемный отец - это вот что такое: продать
землю нельзя, а отдать приемному сыну - можно. Есть, впрочем, и другие способы.
Лахут потребовал расчистку обратно. Началась склока. Расчистка как-то заросла в