 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
нельзя исправить? Неужели? Я взываю к чуду, к богу. Господи, если ты есть...
Встаю, заказываю кофе и сандвичи. Пусть смотрят. Мне нужны силы. Что, собственно,
они знают? Эрлу предъявлено, обвинение в сокрытии тайника. Но ни слова об альфазине,
о лаборатории, о намерении уничтожить "рай" бетян. Почему? Маневр или просто не
знали? Если знали, то почему не арестовали Эрла прежде? О "критической массе"
альфазина был осведомлен только сам Эрл, и тянуть было крайне рискованно. Выжидали,
когда он полностью откроется? Это произошло сегодня, но ведь Эрл ничего мне толком не
сказал, лишь общие слова.
Мы шли осматривать его лабораторию - наиболее ценная информация наконец-то плыла
ВП прямо в руки. Казалось бы, самый подходящий момент, чтобы на месте все выяснить,
захватить нас и обезвредить.
Но они непостижимым образом отказываются от добычи, которую так долго караулили.
Сами себе перебегают дорогу. Зачем? Нелепо.
Не знали? Маловероятно. Нас подслушивали даже в постели. И что они знают обо мне?
Теперь, когда я наконец-то обрела способность мыслить и попыталась вспомнить сцену
ареста, мне и в ней открылось нечто страшное. Они как будто опасались чего-то,
связанного со мной. Сразу же взяли под крылышко, изолировали, увели... Я чувствовала,
что еще нужна им. Зачем? Почему отец лично пришел арестовывать Эрла Стоуна - ведь
обычно он поручает это кому-либо из помощников? Почему никто из агентов до поры до
времени не присутствовал в холле? Мы могли бы вести себя не совсем спокойно, кстати,
так и было. Я вспомнила, какое было у Эрла лицо. Шеф предпочел рискнуть, не допустить
посторонних. Он явно боялся. Чего?
Я бессильна что-либо придумать, предпринять, и это хуже всего. Остается только ждать.
Я даже не знаю, жив ли Эрл. Эрл, считающий меня предательницей.
Боль, отчаяние, бессильная злоба - всю ночь я с ними наедине. Даже плакать я не имею
права, и притворяюсь бетянкой, которую караулят тысячи глаз...
Утром меня вызвали к Шефу. К одиннадцати. Заставляю себя позавтракать.
Причесываюсь, замечаю, что волосы надо лбом будто обсыпаны пудрой. Я поседела. Что
ж, у них тоже так было. Немного косметики, и мне снова двадцать. Теперь и у Риты
крашеные волосы.
Хорошо, что Ингрид все еще сохраняет чувство юмора. Но я знаю, что стала другой. Эта
ночь изменила Ингрид Кейн едва ли не больше, чем счастливые месяцы с Эрлом.
* * *
Я вошла по форме. Шеф кивнул и указал на стул. Эрл... На секунду перехватило
дыхание. Только бы знать, что он жив! Пауза кажется бесконечной.
- Так-то, девочка. А ты думала, всех провела, да? Впрочем, их ты и вправду провела,
целую комиссию. До сих пор ни о чем не догадываются. Только я знаю, что ты...
Он помедлил. Если бы он сказал, "что ты Ингрид Кейн", я вряд ли удивилась бы.
- Что твоя болезнь неизлечима. Знал, что отправишься к Гуру, как только мы тебя
отпустим. Предвидел, что он клюнет. Мы опасались, что он связан с Землей-альфа, и не
хотели раньше времени спугнуть. Правда, шутка с зубом тоже была рискованная, но уж
очень заманчива. Моя идея.
- С зубом? - У меня пересохло во рту,
- Как, ты не знала? - Шеф усмехнулся. - А я был уверен, что вы обнаружили. Передачи
вдруг прекратились, да, собственно говоря, я уже выяснил все, что хотел. Поэтому и
решил - пора кончать. А то мало ли...
Меня даже замутило от отвращения к себе: примитивно, как дважды два - обычная
пломба в зубе. Разоткровенничалась! Пломба, которой не было у Николь и которая вдруг
выпала у Риты. А я, погрузившись во всякие мистические измышления, не сумела
сообразить... Наркоз, когда я спала, крошечный передатчик в просверленном зубе. Я даже
не искала толком эту пломбу - выпала и выпала. Тьфу!