 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
чем от всех открытий Ингрид Кейн, вместе взятых. Я впервые самостоятельно
проанализировала факты и сделала выводы, пользуясь понятиями Земли-альфа, ранее мне
недоступными.
Жаль только, что я не могла поделиться своим открытием с Гуром. Рита была в него
влюблена и из-за этого умерла. Но Рита была мною, Ингрид Кейн, которая двадцать лет
назад болтала с Эрлом Стоуном на веранде и которая тоже умерла. Обе мы теперь стали
Николь, которая была жива, но вместе с тем уже не была той Николь, которую знал Гур.
Слишком много объяснений, которые отнюдь не входили в мои планы. Даже вариант:
"Я преследовала тебя, потому что была влюблена" - не годился, так как не соответствовал
действительности. Мой повышенный интерес к Гуру был в основном познавательным,
хотя память Риты продолжала жить во мне. И память Ингрид Кейн, которая когда-то
пожалела, что ей не двадцать.
Но никаких безумств. Гур приходил теперь менее усталым, и мы вместе познавали
Землю-альфа. Вначале он был учителем, но постепенно я нагнала его. Мы тогда были
слишком поглощены Землей-альфа, чтобы заняться друг другом. Гур сказал, что со мной
как бы открывает ее заново. Ее и того человека.
Мы будто карабкались вдвоем на какую-то недоступную гору, связанные одной
веревкой, тащили друг друга выше, выше, казалось, еще шаг - и вершина. Но она опять
оставалась лишь ступенью, откуда начинается новая скала, еще круче. И мы снова лезли
вверх, ощупью исследуя каждую впадину, каждый выступ. Нас гнало любопытство - что
там, дальше?
История человечества. Тысячелетия, века... У каждого века свои проблемы. У каждой
страны, у каждого поколения. У каждого человека. Они были такими разными в своем
сходстве. Каждый - целый мир, загадка.
Мы поняли: чтобы до конца постичь все это, не хватит и тысячи жизней. И все-таки
карабкались.
Нищета, неравенство, физические страдания. У кого беспощадней и острей клыки, тот
победитель. Душат друг друга, идут войной. Брат на брата, народ на народ...
XX век. Здесь какой-то провал, заговор молчания. Будто не было в их истории этого
таинственного века. Оставалось лишь догадываться о каких-то бурях и катаклизмах, в
результате чего большая часть планеты, десятки стран и народов то ли вообще перестали
существовать, то ли стали для "Свободного мира" таким же табу, как у нас Земля-альфа.
"Свободный мир" - так они называют себя. Найдены новые дешевые способы получения
энергии, всю неприятную и тяжелую работу отныне поручают машинам. Но человеку все
хуже. Учащаются самоубийства, клиники переполнены душевнобольными, искусство все
мрачнев и безнадежнее. Духовные страдания оказываются страшнее физических. Языки
сливаются в один, но говорящие на нем не понимают друг друга и даже не пытаются
понять. СТРАСТЬ, НЕНАВИСТЬ, ДРУЖБА, ЛЮБОВЬ, СОСТРАДАНИЕ - эти слова,
прежде определяющие человеческие взаимоотношения, постепенно исчезают. В моде
спокойствие и безразличие, культ отчуждения. Люди Земли-альфа словно подражают
бетянам, а те, кому это не удается, прибегают к алкоголю и наркотикам, чтобы духовно и
эмоционально отупеть, забыться в своем отчуждении. Бегство в себя от себя. Замкнутый
круг. Тупик.
Они мечтают об одиночестве и страдают от него. Потому что они другие, потому что
им слишком многое дано. Но они не хотят этого многого. Они находят во Вселенной рай,
где можно быть одиноким и самому по себе, не страдая. И бегут туда. На Землю-бета. На
планету Спокойных.
Все это представлялось нам величайшей нелепостью, какой-то ошибкой в конструкции
нашего предка. Мы часто спорили, и я, увлекшись, начинала приводить аргументы,
которые в устах Николь звучали совсем уж невероятно. Ловила на себе
удивленнопристальный взгляд Гура и спешила перевести разговор на другую тему,
потому что разбираться в проблемах Земли-альфа на уровне девочки из БП все равно не