 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Проблемы... проблемы - это слишком мягко сказано... Игрикхо продолжают свое.
Трех младенцев украли даже в столице...
- За сто километров? - не поверил Юл.
- Для них это ночь пути. Двух девочек и мальчика. Мальчика не успели даже
окрестить... И - ничего не сделать...
- Вспомните - четыре года назад...
- Не совсем... не совсем так... четыре года назад... - он замолчал, нахмурившись,
прислушиваясь к чему-то в себе, но Юл знал, чего он не договорил.
Четыре года назад не было "Купели". - Да, Павел Андреевич, - сказал Юл, - что там с
моим делом? - Вы уж извините - не получилось у меня ничего. Не позволили. Даже
слушать не стали. Вы же их знаете - иной раз упрутся...
- Когда-нибудь я просто вырою подкоп под библиотеку, - сказал Юл. - И тем самым
открою себе неограниченный абонемент. Вы не знаете - там полы деревянные или
каменные?
- Надеюсь, что вы шутите, - сказал отец Дионисий. - В каждой шутке есть доля
шутки... - проворчал Юл. - А если попробовать прямо сказать, что это необходимо для
того, чтобы разобраться с проблемой студентов?
- Именно так я и поступил, - сказал отец Дионисий. - А нельзя ли... м-м... попросить
архиепископа?..
- Попросить? Попросить можно... - отец Дионисий не то усмехнулся, не то
поморщился. - Вы не обидитесь, если я прямо скажу, что Его Преосвященство никогда не
станет хлопотать за нехристя, да еще по фамилии Седых?
- А вас это не смущает - и фамилия, и что нехристь? - Это моя работа - общаться с
иностранцами. Кроме того... кроме того, я понимаю, что за месяц работы в
книгохранилище мы узнаем больше, чем за все годы нашего пребывания тут.
- Так значит, я могу рассчитывать на вас? - Я сделаю все возможное. Но вы же знаете -
с повторной просьбой можно обращаться только после следующего пустого дня.
- Когда им нужны антибиотики, они забывают о регламентации, - проворчал Юл. - Это
дней через пятьдесят?
- Через сорок восемь, если быть точным. Кстати - вы не помните, когда сегодня будет
прохождение "Европы"?
- Было утром и будет около полуночи. Да, вам ведь звонил некто Петров...
- Он прилетел? - Прилетел, и я сказал ему, чтобы он приезжал сразу сюда. - Спасибо,
- сказал отец Дионисий. - С этими Игрикхо я совсем забыл про него. И вот еще что:
переводчица группы Филдинга заболела...
- Да, мне сказал атташе. Я готов. Но - вы-то как будете обходиться без переводчика?
Отец Дионисий сделал неопределенный жест. - Обратимся к Мрецкху. Да и, Бог даст,
отец Афанасий вот-вот на него поднимется.
- Настоящая эпидемия, - сказал Юл. - Отец Афанасий, Боноски, Селеш, Хомерики,
теперь вот - Кэтрин... Остались Ким и я.
- Что и доказывает. Юлий Владимирович, что вы такой же переводчик, как я -
онейроп, - отец Дионисий широко улыбнулся и пояснил: - Шучу.
- Вы не знаете, в таком случае, чей именно я агент? - прищурился Юл. - Омска,
Ростова или, может быть, Петербурга?
- Я приношу вам самые искренние извинения, - сказал отец Дионисий. - Я глупо
пошутил. Простите меня.
- Дело в том, - сказал Юл, - что я слышу эту шутку уже не в первый раз.
- Вы имеете в виду тот инцидент с отцом Александром? - И его тоже.
- Что поделаешь... Вы должны простить нас: россиянам трудно расстаться с
представлением, что каждый подданный Конфедерации просто обязан быть шпионом.
- Да уж... - неопределенно хмыкнул Юл. Это он знал не понаслышке: во все свои
приезды в Москву он ощущал плотный и наглый, на грани фола, прессинг во всем