 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
снискать преданность - и ответить предательством.
Палафокс искренне рассмеялся:
- Так или иначе, паонитские понятия "доверие", "преданность", "честность" - все это не
из моего лексикона. Мы, Магистры Института Брейкнесса - индивидуалисты, люди-
крепости. В наших взаимоотношениях не существует ни эмоциональной
взаимозависимости, ни сентиментальности - мы не предлагаем ее и не ждем в ответ.
Лучше, если ты это накрепко запомнишь. Беран не отвечал. Палафокс взглянул на него с
любопытством. Беран оцепенел, совершенно поглощенный своими мыслями.
Удивительные перемены происходили в нем. Одно мгновение дурноты, головокружения,
какой-то внутренний толчок - это, казалось, продолжалось целую вечность - и вот он уже
новый Беран, словно змея, сменившая кожу.
Новый Беран медленно обернулся, изучая Палафокса оценивающе-бесстрастно. Сквозь
оболочку, по которой нельзя было прочесть возраст, он вдруг увидел невероятно старого
человека со всеми сильными и слабыми сторонами, присущими возрасту.
- Очень хорошо, - сказал Беран, - я, в свою очередь, построю дальнейшее общение с
вами на тех же принципах.
- Естественно, - отвечал Палафокс все же с легким оттенком раздражения. Затем его
глаза вновь затуманились, он склонил голову, вслушиваясь в неслышное Берану
сообщение. Он встал, поманил Берана: - Идем. Бустамонте атакует нас.
Они поднялись на площадку на крыше, под самым прозрачным куполом. - Вот он, -
Палафокс указал на небо, - беспомощный жест злой воли Бустамонте.
Дюжина летательных машин мамаронов черными прямоугольниками парила в сером
небе с полосками облаков. В двух милях от дома приземлился транспортный корабль и
выпустил из своего чрева отряд облаченных в ярко-красное нейтралоидов.
- Хорошо, что это произошло, - сказал Палафокс, - это послужит Бустамонте уроком,
чтобы он не повторял подобной дерзости. - Он снова наклонил голову, прислушиваясь к
звучащему у него в ушах сообщению. - А сейчас погляди, какую защиту мы
предусмотрели против подобных приставаний. Беран почувствовал - или, может быть,
услышал - пульсирующий звук такой высоты, что воспринимался он слухом лишь
отчасти.
Летательные аппараты вдруг стали вести себя как-то странно - ныряя в воздухе,
беспорядочно взмывая вверх, сталкиваясь. Они повернули и стали стремительно
удаляться. Одновременно в рядах пеших воинов произошло замешательство.
Нейтралоиды пришли в смятение - размахивали руками, подпрыгивали, пританцовывали.
Пульсирующий звук умолк: мамароны замерли, распростершись на земле.
Палафокс слегка улыбался: - Вряд ли они вновь побеспокоят нас. - Бустамонте
может попытаться бомбить нас. - Если он мудр, - небрежно сказал Палафокс, - он не
предпримет ничего подобного. А уж на это его мудрости безусловно хватит.
- Тогда как же он поступит?
- О, это будут обычные конвульсии монарха, чувствующего, что он теряет власть.
Действительно, шаги, предпринимаемые Бустамонте, были грубы и недальновидны.
Новость о появлении Берана облетела все восемь континентов, несмотря на отчаянные
усилия Бустамонте опровергнуть слухи. Паониты, с одной стороны, движимые
свойственным им уважением к традиции, а с другой - недовольством социальными
новациями Бустамонте, реагировали обычным для паонитов образом. Темпы производства
снизились, сотрудничество с гражданскими службами почти сошло на нет.
Бустамонте применил метод убеждения: сулил золотые горы, амнистии. Равнодушие
населения было более оскорбительно, нежели выступления и демонстрации. Остановился
весь транспорт, не работала связь...
Мамарон из дворцовых слуг обжег как-то раз руки Бустамонте горячим полотенцем -
эта случайность вызвала взрыв долго подавляемого и сдерживаемого гнева:
- Ну, я им спел! А теперь они запоют в свою очередь! Он выбрал наугад полсотни