 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
одолевали сомнения - вот они, паонитские сентиментальность и мистицизм, которые
Палафокс советовал ему подавлять. Машину подхватил ветер, и вскоре она уже снижалась
над его жилищем. С противоречивыми чувствами он проводил девушку в свою комнату.
Они стояли посреди строгой небольшой комнатки, с неловкостью изучая друг друга.
Беран произнес:
- Завтра я подготовлю более подходящую комнату, а сегодня уже поздно. Глаза
девушки раскрывались все шире, и вдруг она опустилась на кушетку и заплакала от
одиночества, унижения и горя. Беран, преисполненный чувства вины, присел рядом. Он
держал ее за руку, гладил, бормотал слова утешения, но она, казалось, их не слышала. Он
впервые видел горе так близко - это чрезвычайно взволновало его.
Девушка говорила тихо и монотонно:
- Мой отец был добрым человеком, он и мухи никогда не обидел. Нашему дому было
почти тысячу лет. Дерево почернело от времени и все камни поросли мхом. Мы жили
возле озера Мерван, а за озером были луга тысячелистника и сливовый сад на склоне
голубой горы. Когда прибыли чиновники и приказали нам уезжать, отец был поражен.
Оставить наш старый дом? Да это шутка! Никогда! Но они произнесли лишь несколько
слов, и отец побледнел от ярости и замолчал. Но мы не уехали... И когда они снова
пришли... - ее грустный голос прервался, слезы горячо закапали на руку Берана.
- Все будет по-другому, я... - начал Беран. - Это невозможно. И я тоже скоро умру.
- Нет, никогда не говори так! - Берану хотелось утешить девушку. Он гладил ее по
волосам, целовал мокрые щеки. Юноша ничего не мог поделать - близость девушки
волновала, и его ласки делались все более пылкими. Она не сопротивлялась, напротив,
ласки утешали.
... Они проснулись ранним утром, небо все еще было стального цвета, склон -
непроницаемо-черным, словно деготь. Река Ветров ревела во тьме. Чуть погодя Беран
сказал:
- Ты так мало обо мне знаешь - и не хочешь узнавать? Гитан Нецко уклончиво
промолчала, и Беран почувствовал себя слегка уязвленным.
- Я - паонит, - сказал он. - Я родился в Эйльянре пятнадцать лет тому назад. Временно я
живу на Брейкнессе, - он сделал паузу, ожидая, что девушка поинтересуется причиной, но
она отвернулась, глядя на небо сквозь высокое узкое окно.
- Пока я учусь в Институте, - продолжал Беран. - До вчерашнего вечера я был в
неуверенности - не знал, на чем буду специализироваться в дальнейшем. Теперь я это
знаю. Я стану Магистром Лингвистики!
Гитан Нецко отвернулась от окна и поглядела на него. В ее глазах Беран не смог
прочесть никаких чувств. Они были большими, зелеными как море, и ярко выделялись на
бледном лице. Он знал, что она на год моложе его, но, встретив этот взгляд, почувствовал
себя маленьким и глупым.
- О чем ты думаешь? - грустно спросил он.
Гитан пожала плечами:
- Почти ни о чем.
- Иди ко мне, - он наклонился над девушкой, целуя ее лоб, щеки, губы. Она не
сопротивлялась, но и не отвечала на поцелуи. Беран взволновался:
- Я не нравлюсь тебе? Я тебе неприятен? - Нет, - мягко сказала Гитан, - как же это
возможно? Ведь по условиям моего контракта с Брейкнессом мои чувства ничего не
значат.
Беран резко вскочил:
- Но ведь я - не человек Брейкнесса! Я же говорил тебе! Я - паонит! Гитан Нецко
ничего не ответила и, казалось, целиком ушла в себя.
- Когда-нибудь я вернусь на Пао. Может быть, уже скоро - кто знает? И ты вернешься
туда со мной.
Она снова не ответила. Беран начал выходить из себя. - Ты мне не веришь?