 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Небольшая, в четыре фута длиной, ванна стояла на высоких железных ножках рядом с
кухонной раковиной. На подвешенную к стене тяжелую эмалированную крышку было
навалено еще больше барахла, чем на полу. Вздохнув, Перси начал перетаскивать его в
наполовину убранную комнату.
Когда он закончил, комната снова оказалась полностью завалена, а он не чувствовал
ничего, кроме жары, усталости и отвращения. "Ничего не скажешь, удачное
приобретение", - сердито подумал он, поднял крышку, прислонив ее к стене, наполнил
ванну водой и начал раздеваться. Темная, грязная квартира, забитая пожитками
бесчисленных прежних жильцов; ему не только пришлось за нее переплатить, но теперь в
дополнение ко всему казалось, что на ней лежит проклятие. Да еще эта пьяная баба-
управляющий, которая с тем же успехом могла бы сбыть ему собственность
разыскиваемого полицией преступника!
Он достал из чемодана полотенце и мыло. Настроение его ухудшилось еще больше,
когда он обнаружил, что его ноги, после того как он постоял на полу кухни, покрылись
слоем жирной грязью. Не хватало еще каких-нибудь паразитов!
Наклонившись, чтобы очистить ноги и не занести удобрения - вероятно, весьма
полезные для картофельной грядки - в ванну, Перси заметил на полу все тот же белый
клочок пергамента, на одной стороне которого был аккуратным почерком выведен
фрагмент классической поэзии. Вероятно, он случайно занес его в кухню, пока ходил туда
и обратно.
Вновь скользнув по нему взглядом, Перси опять ощутил странную дрожь, как в
приступе лихорадки:
... Он убил Горгону, Он принес островитянам Ту голову, пеструю змеиною
гривой, - Каменную смерть.
Кто убил Горгону? Какой-то персонаж греческой мифологии - но кто именно, он не
помнил. И образ, и имя ускользали из памяти. Обычно такие вещи не забывались.
Двадцать лет, проведенных за разгадыванием кроссвордов, почти равнялись высшему
образованию.
Он пожал плечами и отбросил клочок пергамента в сторону, однако тот зацепился за
край крышки ванны и упал в воду. Не везет так не везет! Перси повесил полотенце на
перекладину между высокими ножками ванны и выбрался наружу - пришлось наклонить
голову и изогнуть спину, чтобы не стукнуться о деревянную сушилку для посуды,
висевшую на стене на высоте около трех футов над ванной.
Его колени выступали из воды, почти упираясь в грудь. Вряд ли со стороны это было
приятное зрелище!
От прежнего радостного чувства обладания собственной квартирой уже почти ничего
не осталось. Он чувствовал, что в очередной раз обманут - так же, как в тот раз, когда
купил половину ресторана, к которому уже давно с профессиональным интересом
присматривался шериф. Неудачи преследовали Перси всю его жизнь.
- Меня даже не обманули, - угрюмо сказал он. - Я сам виноват! В добавление ко всему
оказалось, что протекает пробка. Уровень воды быстро опустился до его лодыжек.
Проклиная своих родителей за то, что они полюбили друг друга с первого взгляда, Перси
нагнулся, чтобы более надежно поставить ее на место. В это мгновение ему на глаза опять
попался пергамент, плававший на поверхности воды.
За клочком кожи тянулись длинные пряди шерсти, и написанные на нем слова
начинали расплываться. Его это больше не интересовало; он чувствовал, что не должен
этим интересоваться, что эти стихи представляют опасность бОльшую, чем могла когда-
либо привидеться в самых кошмарных снах. Он снова ощутил странную дрожь и понял -
инстинкт совершенно правильно подсказывает ему, что от пергамента следует как можно
быстрее избавиться, что любопытство, заставляющее его каждый раз читать эти стихи,