 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Я снова плюхнулся в жижу, но, к счастью, попал на твердое место и погрузился всего
лишь по колено. Это было спасением. Бросив взгляд на зевак, которых хватали
появлявшиеся одно за другим из жижи щупальца чудовища, я прыгнул к изгороди, до
которой была всего лишь пара метров. Я не допрыгнул до нее всего лишь с полметра, но
это теперь уже не имело значения. Оставалось лишь схватиться руками за один из
столбиков и подтянуться.
Через секунду я поднырнул под изгородь и бросился наутек. Пробиться через толпу
было очень легко, частью из-за того, что до всех уже дошло, что происходит, частью из-за
исходившего от меня жуткого запаха.
Мокрая одежда прилипала к телу, а в ботинках противно хлюпало. Оказавшись на
приличном расстоянии от загона, я стал оглядываться, отыскивая что-нибудь похожее на
колодец. Ничего подходящего не было видно и я машинально сделал еще несколько
шагов.
Земля под ногами у меня заскрипела. Почему-то, мне показалось что в этом скрипе
слышится злорадство.
Ну еще бы.
Ах, стерва! Впрочем, сейчас мне было вовсе не до зморы с ее садистским юмором.
Оглянувшись, я увидел, что возле загона не осталось уже никого, если не считать двух
бродячих магов в высоких черных колпаках. Они горстями швыряли в сторону быстро
погружавшегося в жижу монстра слегка поблескивающий, сиреневых порошок. Возле
рухнувшего куска изгороди, в жиже плавала большая соломенная шляпа.
Вот так-то.
Я вздохнул. Любовь к золоту до добра не доводит. А поскольку изменить сейчас уже
ничего нельзя, оставалось лишь надеяться, что мальчишке, чья шляпа плавала в трясине,
удалось все же уцелеть, а шляпу он просто выронил. Тем более, что такая вероятность
действительно существовала.
Вот змора, действительно стерва. Ну ничего, мы с ней еще посчитаемся... Сейчас бы
где-нибудь отмыться. Я пах, как тысяча дюжин тухлых яиц.
Одетая в выцветшее сари старушка с зажатым под мышкой маленьким дракончиком
махнула рукой вправо и посоветовала:
- Эй, тебе лучше туда.
Ее дракончик задумчиво посмотрел в мою сторону, потом зевнул. Когда он открыл
пасть, я увидел, что на кончике его языка трепещет крохотное, словно у газовой горелки,
пламя.
- Спасибо, у вас очень доброе сердце, - от души поблагодарил я старушку. - Когда зять
решит вас придушить, пусть ему на голову рухнет балкон.
- А если даже и придушит, - весело воскликнула старушка и хлопнула дракончика по
плоской голове. - Так в будущей жизни попадет в тело старой, паршивой, блохастой
собаки.
От ее шлепка дракончик, с задумчивым видом рассматривавший ученого на вид
человека с толстой книгой в руках и явно собиравшийся плюнуть в него огнем,
поперхнулся и обиженно заскулил.
Наверняка, ему просто жутко хотелось узнать как горит бумага. Может быть, он этого
никогда не видел.
Я двинулся в указанном старушкой направлении и вскоре, действительно, увидел
покрытую пятнами ржавчины водяную колонку.
Не раздеваясь, я обмылся холодной водой и наконец-то избавился от запаха жижи.
Минут через пятнадцать жаркое солнце сна-базара высушило мою одежду.
Почувствовав, что проголодался, я обшарил карманы и обнаружил несколько
завалявшихся золотых монет. Теперь оставалось только купить у торговца с бородавкой
на носу завернутый в пергамент кусок жареной баранины.
В стороне от толпы, в тупичке, образованном задними стенками трех лавок, лежал