 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- "Острякам", - сказала машина. - Правильно сказать "острякам". У стойки немного
поодаль посетитель, занятый своим третьим "хайболом", был, кажется готов вступить в
беседу, к которой все мы так внимательно прислушивались. Это был мужчина средних
лет. Галстук его был выпущен из под расстегнутого нараспашку воротничка. Он почти
прикончил свой третий стакан и алкоголь подталкивал его броситься на помощь
обездоленным и жаждущим.
- Если машина хочет еще выпить, дайте ей еще выпить, - сказал он бармену. - Не будем
торговаться.
Парень с машиной повернулся к своему новоявленному другу и серьезно поднял
ладонь к виску, салютуя чувства благодарности и симпатии. Он обратился прямо к нему,
как бы умышленно пренебрегая барменом.
- Вы ведь знаете как иногда хочется выпить, когда все мозги набекрень от усталости?
- Конечно, - ответил друг. - Самое естественное дело. По всему бару прошло
оживление, одни, казалось, приняли сторону бармена, другие - группировки с машиной.
Высокий угрюмый человек, стоявший рядом со мной, подал голос.
- Еще кисленький виски, Билл, - сказал он. - Только полегче с лимонным соком.
- Пикриновая кислота, - проворчала машина. - В таких заведениях не держат
лимонного сока.
- Хватит с меня! - рявкнул бармен, хлопнув рукой по стойке. - Переставьте эту
штуковину или выкиньте ее вообще отсюда. Сказано вам - я не в духе. Я в этом баре
хозяин и не потерплю дерзостей от механического мозга или какого дьявола вы еще сюда
притащите.
Человек пропустил этот ультиматум мимо ушей. Он обратился к своему другу, чей
стакан теперь был пуст.
- Дело не только в том, что он измотан после трех дней шахмат, - сказал он
доверительно. - Знаете, почему еще он хочет выпить?
- Нет, - сказал друг. - Почему?
- Он мухлевал, - сказал человек. При этих словах машина хихикнула. Одна из ее рук
немного опустилась, засветилась шкала.
Друг нахмурился. Видно было, что его достоинство оскорблено, его доверие обмануто.
- В шахматах не мухлюют, - сказал он. - Эт'невозможно. В шахматах все открыто и
честно. Сама природа шахмат не допускает жульничества.
- Я тоже так раньше думал, - сказал человек. - И все-таки _е_с_т_ь_ способ.
- Ну, это меня нисколько не удивляет, - вставил бармен. - С первого взгляда я признал в
этом гадком создании мошенника.
- Два виски с водой, - сказал человек.
- Не получите вы виски, - сказал бармен. Он пристально посмотрел на механический
мозг. - Как я узнаю, что он еще не пьян?
- Очень просто. Спросите его что-нибудь, - сказал человек. Посетители сгрудились и
уставились в зеркало. Все мы уже по уши были в этом деле. Мы ждали. Ход был бармена.
- Что спросить? Например? - сказал бармен. - Что угодно. Придумайте парочку
больших чисел, попросите его перемножить их. Вы же не можете перемножать большие
числа, если пьяны, не так ли?
Машина слегка встряхнулась, как бы внутренне приготавливаясь. - Десять тысяч
восемьсот шестьдесят два умножить на девяносто девять, - злобно сказал бармен. Видно
было, что он подбросил две девятки, чтобы усложнить задачу.
Машина задрожала. Одна из ее трубок фыркнула и рукоятка, дернувшись, сменила
положение.
- Миллион семьдесят пять тысяч триста тридцать восемь, - сказала машина.
Во всем баре не поднялся ни один стакан. Люди просто уныло таращились в зеркало;
одни изучали собственные лица, другие бросали беглые отраженные взгляды на человека
и машину. Наконец моложавый похожий на математика посетитель достал листок бумаги