 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Если не считать постороннего вмешательства, вроде ножа в спину или веревки на шею,
то естественной смертью в семье Бутырских считалась смерть от белой горячки. Поэтому
новорожденным, чтобы они не орали, вместо соски сразу совали корку хлеба,
размоченную в водке.
В момент революции 1917 года отец Жоржика Степан Бутырский, как полагается,
сидел в Бутырской тюрьме. Оттуда он написал письмо Ленину, где жаловался на все
несправедливости царского режима по отношению к его семье. Вскоре из Кремля пришел
официальный ответ: чтобы исправить несправедливости царского режима, товарищ
Бутырский назначается... начальником Бутырской тюрьмы!
* Кстати, подобным же образом произошла фамилия февральского премьера
Керенского -- от тюрьмы в г. Керенске, где сидел его дед-фальшивомонетчик.
Таким образом, из камеры заключенного Степан Бутырский переселился в квартиру
начальника тюрьмы, которая находилась под той же крышей. Таким образом, его сын
Жоржик Бутырский по семейной традиции даже родился в Бутырской тюрьме.
По случаю рождения сына начальник тюрьмы устроил большой праздник с выпивкой,
что раньше называлось крестинами, а теперь -- октябринами. Кроме того, в то время, в 20-
х годах, среди новой советской знати было модно на этих октябринах давать детям имена
не просто так, а из новых советских святцев. Например, Жорес или Рой -- в честь
знаменитых международных революционеров.
Так вот и Жоржика официально октябрили именем Жорес -- в честь знаменитого
французского социалиста Жана Жореса, основателя коммунистической газеты
"Юманите".
Однако, когда маленький Жорес немного подрос, уличные мальчишки стали дразнить
его всякими неприличными кличками вроде Жопес и даже хуже. Тогда Жопес
взбунтовался и переименовал себя из Жореса в Жоржика.
Старожилы говорят, что за все время своего существования Бутырки не знали более
подлого начальника, чем товарищ Бутырский. Потом подошла Великая Чистка, и в 1935
году товарищ Бутырский, подобно многим ленинским выдвиженцам, бесследно исчез. Но
в газетах. об этом не писали. Ведь неудобно же писать, что начальник крупнейшей
московской тюрьмы одновременно, по совместительству, был атаманом одной из
крупнейших шаек московских бандитов.
С товарищем Бутырским не церемонились, как при царском режиме. Его просто отвели
в подвал и пристрелили как собаку. Правда, говорят, что его череп с дыркой в затылке
хранится в специальном музее криминологии при Бутырках.
А Жоржик тем временем рос да рос. И так он дорос до того возраста, когда мальчикам
начинают сниться девочки. Но у Жоржика сны были немножко другие: вместо девочек
ему стали сниться мальчики. Да мальчики не. простые, а голенькие. И дразнятся, как
бесенята, -- показывают Жоржику то свой голый зад, то язык. Жоржик вспоминал, как
соседские мальчишки дразнили его Жопесом, и просыпался в холодном поту.
Чтобы избавиться от ночных мальчиков, днем Жоржик изо всех сил ухаживал за
девочками. Да так усердно, что вскоре все считали его самым настоящим донжуаном. И
лишь один только Жоржик знал, что он Донжуан не настоящий, а поддельный.
Вместе с пробуждением пола, в форме голеньких бесе-нят, в Жоржике проснулась еще
одна странность -- непреодолимая тяга к воровству. У него так чесались руки, что он стал
воровать даже у барышень, за которыми он донжуанил.
Вскоре по семейной традиции Жоржик Бутырский попал в Бутырскую тюрьму. Но
теперь там сидели уже не долдоиы царского времени, а новые специалисты, которые
изучали криминологию на дырявом черепе папы Бутырского. И они встретили Жоржика
так, словно они его давно ждали.