 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Вслед за Бродским "Тайм" пел дифирамбы храброму демократу-диссиденту Есенину-
Вольпину, который тоже сидел в дурдоме. Подражая своему знаменитому отцу-
самоубийце, этот полуеврей и полупоэт в своих виршах вопил: "И я до смерти напьюсь --
и застрелюсь! " Вот в 13-м отделе и решили, что если уж этому мемзеру так хочется
стреляться, то пусть себе стреляется за границей. Чтобы потом не поднимали хай, что это,
мол, советская власть виновата.
Хотя этого бедного самосада вытурили по израильской визе, но напрасно Иегова ждал
его в Израиле. Почему-то и он очутился не в Израиле, а в Америке.
Ну а поелику Бог любит троицу, то дадим для полноты картины еще одного
дурдомщика, которого княгиня пресса, подруга князя мира сего, выдавала за святого.
Таким любимчиком западной прессы был религиозный художник-модернист Юрий
Титов. Юродствуя под Иисуса Христа, этот экс-дурдомщик отпустил себе длинные
волосы и бороду, как хиппи, а потом малевал самого себя распятым на кресте, то на фоне
горящего Кремля, то на фоне горящих небоскребов Нью-Йорка. Так, словно его черти
поджаривают. Или, еще проще, он вставлял свою физиономию в рамку для картин -- и
позировал фотографам.
В свое время, побывав на выставке этих модернистов в Манеже, царь Никита плевался
и орал, что это не живопись, а г... собачье и что это не художники, а педерасты -- и пусть
они катятся ко всем чертям за границу.
Так или иначе, псевдохристианин Титов сначала посидел в дурдоме, а потом его
вытурили за границу. Хотя выехал он все по той же злосчастной израильской визе, но
почему-то застрял в Париже. А затем получился маленький конфуз.
Взрослая дочь Титова, вместо того чтобы радоваться западной свободе и демократии,
да еще в прекрасном Париже, вдруг сделала попытку самоубийства -- и в результате ее
засунули в дурдом. И дурдом не советский, а французский, демократический. Однако об
этом всезнайка пресса почему-то скромно помалкивала. Но, представляете себе, какой
был бы хай и вой на весь мир, если бы это случилось в Москве? *
Некоторые строгие литературные крхтики, вроде Коря-ковича и Завалюхина, могут
сказать, что не полагается, мол, включать в романчики живых людей.
Да, но, видите ли, теперь мы переходим от соцреализма к соцмодернизму. Модернисты
в живописи любят лепить на свои картины всякую пакость: битые бутылки, обрывки
газет, старые тряпки и прочий мусор. А мы, соцмодернисты, делаем теперь то же самое в
литературе. Ведь и нам, нормальным людям, тоже иногда хочется повалять дурака.
Кстати, знаете, откуда произошло выражение "валять дурака"? Раньше, в доброе старое
время, дураков действительно валяли -- в дегте и перьях, -- а потом носили напоказ по
улицам. Зато в наше грешное время из придурков и дур-домщиков делают гениев. А все
остальные люди остаются в дураках.
Поэтому бедному замороченному читателю нужно дать конкретные примеры. По-
марксистски. Диалектически и материалистически. Иначе читатель никогда не поверит
всей этой чертовщине про сатану и антихриста, да еще про Голе-ма и Агасфера.
А ведь все это есть. Только не все это видят.
* Пока набиралась эта книга, не только его дочь, но и сам Титов опять очутился в
дурдоме в Париже, а его жена Е. Строева повесилась в прекрасном Париже.
Глава 21. ОБЕЗЬЯНА ГОСПОДА БОГА
Россия еще скажет свое новое слово миру. Ф. М. Достоевский
Есть такая книга "Овод", написанная ведьмой Войнич И там описывается, как у одного
кардинала был сын, плод греха, который стал революционером. Кардинал провожает
сына на расстрел, а потом сходит с ума.
"А у красного кардинала Максима Руднева дочка Нина оказалась ведьмой, -- думал
генерал советской инквизиции Борис Руднев, подписывая приказ о высылке своей