 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
раскольников помыли, переодели и отправили в Москву. Прямо с каменоломни Чумкина-
больше-вика назначили на должность политсоветника радио "Свобода". А Чумкина-
меньшевика приткнули там же в качестве внештатного консультанта. Видно, у авторов
спецпроекта "Чертополох" были длинные руки.
Поскольку радио "Свобода" в принципе базировалось на таинственном "комплексе
Ленина", который делает из людей настоящих революционеров, то административный
скелет радиостанции тоже подобрали из тех остатков ленинской гвардии, которых после
Великой Чистки лечили трудом в концлагерях.
Политсоветник Чумкин знакомился со своими новыми коллегами:
-- Скажите, а мы не встречались с вами на каменоломне в Печоре?
-- Нет, я работал на кирпичном заводе в Магадане, - отвечал бывший ленинский
гвардеец. -- Дослужился до каменщика 3-го разряда. А вам что дали?
-- На прощание мне дали справку каменщика 5-го разряда, -хмуро ответил
политсоветник.
Остальные работники радиостанции подразделялись на две категории -- технических и
творческих. Технические работники подыскивали подходящие пропагандные материалы,
которые потом переводились на иностранные языки. Основная трудность этой работы
заключалась в том, чтобы привести политическую линию агитпропа в соответствие с
кривыми идеями политсоветника Чумкина. В поисках революционного новаторства идеи
Чумкина извивались, как брахистохрона. Есть в науке такая путаная кривая, по которой
катаются шарики. Но в голове Чумкина шарики катались так, что у других начиналась
головная боль. Потому у бедных технических работников был довольно бледный вид. Как
у той гусиной травки, которую случайным ветерком занесло на мусорную кучу. Их так и
называли -- бледные личности.
Зато творческий персонал состоял из исключительно ярких личностей. Самыми яркими
были большой писатель Ос-тап Оглоедов и маленький поэт Серафим Аллилуев, которые
работали в отделе скриптов.
Дверь из кабинета политсоветника Чумкина выходила в отдел скриптов, где за
письменными столами сидели и потели несколько негров. Поскольку писание скриптов
считалось черной работой, то скриптописцев называли литературными неграми. А
поскольку из отдела скриптов постоянно раздавались брань и крики Чумкина вперемешку
с визгом и воплями литературных негров, иногда кончавшимися горькими слезами, то
комнату эту называли детской комнатой.
Справа от двери Чумкина сидел большой писатель Остап Оглоедов, а слева --
маленький поэт Серафим Аллилуев. Остап Оглоедов называл себя человеком свободных
профессий и радиокомментатором и по совместительству служил козлом отпущения у
политсоветника Чумкина. А Серафим Аллилуев был тем, что футуристы называли
облаком в штанах, и зарабатывал свой хлеб тем, что писал политические частушки.
Природа щедро одарила Остапа Оглоедова. Это был представительный мужчина
саженного роста с лицом отставного боксера и мохнатыми разбойничьими бровями, с
длинными руками гориллы и львиной гривой волос грязно-рыжеватого цвета. А в груди
Остапа жила душа канарейки. И эту нежную душу с детских лет терзала жажда
литературного творчества.
Сначала он пытался писать баллады. Героями этих баллад всегда были честные
жулики, пострадавшие за свое благородство.
-- Незамеченные герои нашей эпохи, комментировал
Остап.
Потом он перешел на прозу. Писал он так: описание природы -- полстранички у
Тургенева, характеристика героев -- страничку у Толстого, психологический момент --
страничку у Достоевского. Серафим Аллилуев качал головой:
-- Остап Остапович, а вы знаете, что такое плагиат? -- Прошу без хамских намеков,