 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
поднимись еще на один этаж...
Мэрилонг отправилась наверх и тут же появилась снизу. - Все верно. Такая лестница
никуда не ведет. Зато как здорово съезжать по перилам...
Мэрилонг молчаливо осмыслила происходящее и заплакала, причитая: - О Боже! Моя
бедная бабушка!.. Я ее никогда, никогда не увижу!.. - Тихо! - цыкнул на нее Силиций, -
Я, кажется, знаю, что делать, - и, подойдя к "Плану пожарной эвакуации первого этажа" с
красным фломастером, переправил его на "План пожарной эвакуации девятого этажа",
пририсовав для пущей особости несколько лишних стрелок.
- Ну вот, видишь, - сказал он, подводя размазывавшую по щекам косметику Мэрилонг к
окну, сквозь которое теперь прослеживалось несомненное удаление от исходной земли, - а
ты - "Служебный лифт, служебный лифт... " ... Девятнадцатая палата имелась правее
восемнадцатой, но левее одиннадцатой.
- Ну, это черт знает что! - воскликнула бабушка Мэрилонг, вскакивая навстречу ей и
Силицию, - Зоологические кошки говорят "Му"?
Силиций задумался.
- Наврядли.
- Тогда как понимать "Зоокошкам все темнее, утро ночи (Му!) дряннее"? - Э-э... Может
быть, "Утро. Но чему дряннее? "?
- Разве?
- Запросто! Тем более - кошкам. - Ну, это иной коленкор! А вы умеете писать бамбук?
- Зачем?
- Бамбук? - Слушайте. ЧТОБЫ ПИСАТЬ БАМБУК, НАДО СНАЧАЛА ВЫРАСТИТЬ
ЕГО В СВОЕЙ ДУШЕ. НАБЕРИСЬ ТЕРПЕНИЯ И БУДЬ ВНИМАТЕЛЕН, ИБО УЖЕ
ЧЕРЕЗ ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ ПЕРВЫЕ СТРЕЛКИ ВЫЛЕЗУТ НА СВЕТ
ОДНОДНЕВНОЙ ЩЕТИНОЙ, ПОКАЛЫВАЯ И РАЗДРАЖАЯ ТВОЮ НЕОБУТУЮ
СУЩНОСТЬ. (Силиций огляделся: в палате лежали еще трое, но они не проявляли
никакого участия в силу своего безразличия или по причине наступления смерти.) БУДЬ
БЛАГОДАРЕН ЗА ПРОБУЖДЕНИЕ, НО ОСТОРОЖЕН: ЕЩЕ ЧУТЬ-ЧУТЬ, И ПОЧТИ
ОКРЕПШИЕ СТЕБЛИ, ВЫГЛЯДЯЩИЕ В ИЗМЕНЕННОМ МАСШТАБЕ СВЕРХУ
ОСТРО ОТТОЧЕННОЙ ЯРКО-ЗЕЛЕНОЙ СТЕРНЕЙ, СМОГУТ ПРОТКНУТЬ ТЕБЯ
НАСКВОЗЬ, ЕСЛИ ТЫ УПАДЕШЬ НА НИХ С ВЫСОТЫ СВОЕГО ПОЛЕТА...
(Силиций отошел к окну и задумался о глобальном)... ВЫЖДИ ЕЩЕ ДВА ЗАКАТА И
ОДИН ВОСХОД, НАБЛЮДАЯ И ЧУВСТВУЯ, И ТОЛЬКО ТОГДА БЕРИСЬ ЗА КРАСКИ
И КИСТИ - И ТОГДА, В ЭТОТ МОМЕНТ, НИ ОДИН ХУДОЖНИК НЕ БУДЕТ ТАК ЖЕ
ВЕЛИК, КАК ТЫ...
... Резко распахнулась дверь, и в палату ворвалась Уборщица с ведром и шваброй в
руках.
- Опять все прибрали, черти! - запричитала она, - мусоришь, мусоришь кажный день, и
все как в бездонную яму! Попробовали бы сами за мою зарплату, а то ишь...
Она набросала на пол фантиков, окурков и использованных презервативов, посыпала
пылью подоконник и начала остервенело размазывать шваброй по полу грязную жижу из
ведра. Силиций и Мэрилонг вышли, почувствовав себя лишними.
- Сообщай, - сказал Силиций, - пусть отправит телеграмму в Федеральный Штаб!
Мэрилонг кивнула. За окном послышались звуки сирены и визг тормозов. Мэрилонг
достала радиостанцию и свернула из нее кулек, чтоб было удобнее говорить. Но
радиоволны в закрытом воздухе отскакивали от потолка, заполняя бестолку помещения
своими безрадостными синусоидами, поэтому требовалось подойти к окну для
уверенности передачи.
В это время в холле шестеро санитаров вытаскивали из лифта какое-то полностью
загипсованное лицо, чтобы погрузить его на каталку; Мэрилонг походя заглянула ему в
глаза и, внезапно узнав, остолбенела от ужаса...
Она до сих пор так и не отдала Доктору диск "Траурные марши Вагнера", и его теперь