 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
тоже отнес его к Андрюше - по дороге, чтобы захватить на обратном пути. В целом, вечер
прошел весело; пожалуй, нет нужды его описывать. Тарелки в результате сделались
летающими, две из них побились об сосны; кассету с Uriah Heep '75 намотали на тонвал, а
недопитый чайник просто опрокинули. Утром злой и сонный Серж долго искал знамя,
потом пошел к старшей пионервожатой и они вместе нашли какое-то старое, слегка
полинявшее; его подняли на линейке, а Андрюша, проспав завтрак, обнаружил, что лежит,
завернувшись для теплоты и уюта в нечто красное... После идентификации предмета он
сходил на линейку, где увидел все-таки болтающийся флаг на мачте; это его совсем сбило
с толку, но потом его встретил Серж, они немного поговорили и разошлись, решив, что и
так пока неплохо. Полдня Андрюша терпел у себя под ногами большой алюминиевый
чайник, наконец позвал двух пионеров и попросил отнести на кухню.
- Скажите им, что нашли у административного корпуса. Или возле домика начлага. Или
что вы им цветы поливали... ну, в общем сами придумаете, что сказать. Да, и во время
тихого часа желающий может помыть пол у меня в комнате...
11. ... Однако мы что-то совсем забыли первый отряд со всеми его действующими
лицами - в нем ведь тоже имеется несколько интересующих нас человек... Итак, решено:
отвлечемся ненадолго от второго отряда, покинем все его сложные взаимоотношения, и
покинем даже... территорию лагеря. На некоторое время.
Солнце клонится к закату, и уже слегка пасмурно; в лесу прохладно, и все предметы
кажутся в какой-то белой дымке - может быть, это уже туман, а может быть, просто такое
освещение... По шоссе за лагерем движутся четыре человека, вожатый и три девочки.
Вожатый - Саша, а девочек зовут Стелла, Лена и Люба; одно из имен нам уже хорошо
знакомо.
Теперь о цели прогулки. Дело в том, что рядом с пионерлагерем располагался дом
отдыха, где, в свою очередь, располагался переговорный пункт.
Таким образом, в Москву позвонить было совершенно элементарно, но пионерам,
разумеется, этого не разрешали под страхом всяческих наказаний. Несмотря на запрет,
многие, конечно, звонили, и Саша об этом знал, и не особо тому препятствовал; однако он
справедливо полагал, что в его присутствии эта процедура будет спокойнее и безопаснее.
Что касается трех девочек, то это были, что называется, послушные девицы, и хорошо
относились к своему вожатому; это заслуживало поощрения, и визит на переговорный
пункт в нарушение лагерного распорядка - очень подходящее для этого мероприятие.
Они миновали два изгиба шоссе, ряд неприглядных стройматериалов очень
внушительных размеров, и вошли на сумрачную территорию дома отдыха: ряд красивых
корпусов ("Вот бы нам в пионерлагерь такие! "), столовая с клубом ("Зачем же она им
такая здоровая? "), и больше ничего, только сосны и клумбы: отдыхающих почему-то не
было тоже. Саша рассматривал унылый пейзаж, пока девочки звонили ("Да... Все в
порядке... В воскресенье... Нет, ничего не привози... Не надо... Да, да... Конечно... Да, у
нас такой хороший вожатый... Ага... Ну, пока"). Саша позвонил самым последним, но без
желаемого результата: того, кого нужно, не было дома.
На обратном пути решили зайти в магазин - там же, в доме отдыха - но ничего дельного
не было, и, ко всему прочему, денег у девочек почти не было тоже. Саша нашел рубль и
купил каких-то сложных кондитерских изделий; угостил всех троих и повел обратно.
Несмотря на то, что Саша не отличался многословностью, разговаривать с ним всегда
было просто; каждое изречение было, что называется, хорошо сбалансированным и всегда
уместным. Сначала обсуждали погоду, потом начлага, сменщицу, старшую вожатую, и т.
п. потом почему-то виды спорта, которыми занимался Саша (это их очень интересовало.
Стрельба и легкая атлетика); однако на повороте разговор прервался.
- Вон Юра, Марина и фотограф, - сказал Саша, - ну-ка, исчезаем. Девочки послушно
нырнули в лес, через кювет. Трое вдалеке еще ничего не успели заметить.
Немного попетляв, они вышли на тропинку. Здесь уже был близко лагерный забор.