 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Не понимаю. Ведь это просто облако, пар, ветер? - Конечно.
- Нет, тогда это что-то другое. - Что?
- Человек.. Нет, не человек. У него все другое. Но он живой, не мертвый. У него есть
душа, есть воля... Ужасно: он хочет убивать. Нет, разрушать...
- Продолжай, - сухо сказал Девятый. Пальцы Джеи затрепетали над очередной
фотографией. Она не успела ее коснуться, как вдруг вскрикнула, точно от сильной боли.
- Ужасно! - воскликнула она. - Этот город... Люди... Страдания, боль - невыносимо. Он
причинил им зло.
- Дальше, - сказал Девятый. Остались последние снимки, где Урагана уже не было
видно.
- Он ушел, - с облегчением сказала Джея. - Ушел обратно. - Рассеялся? Умер?
- Нет, он жив. Он устал и ушел обратно, в море. Он радуется, что разрушил город...
Девятый уже не слушал. Он понял все. Он сидел в оцепенении и смотрел на Джею
невидящими глазами. "Да, - думал он. - Это не конец, а только начало. "
Шоссе текло навстречу как река. Солнце светило прямо в глаза, но темный щиток
превращал его просто в круглое пятно. Снаружи было жарко и душно, а внутри - свежо и
прохладно. Можно было расслабиться и отдохнуть, но Девятому мешали мысли. Он
почему-то стал думать о предшественниках - они ездили на этих же машинах, ходили по
тем же коридорам, сидели в тех же креслах. Они были ставленниками Ассора и вызывали
жгучую ненависть тогда еще юных членов Организации. Впрочем и тогда, в подполье,
Первый уже был Первым, а Третий - Третьим... Девятый задремал, а когда проснулся, они
уже подъезжали к Губерту или, вернее, к тому, что от него осталось.
Здесь Девятому вдруг стало плохо: он почувствовал, как по краю его сознания прошла
тень, и испугался, потому что чувство это было ему хорошо знакомо. Было ли это безумие
или влияние какой-то реальной силы, он не знал, но чувствовал чужую, нечеловеческую
волю, пытавшуюся подчинить его себе. Это началось давно, еще тогда, когда молодой
исследователь вышел за грань науки и с юношеским азартом вторгся в область запретного
знания, тем самым, быть может, навсегда погубив свою бессмертную душу... Тень
покружила вокруг и ушла в глубины подсознания. Девятый положил под язык валидол,
поднял голову и начал смотреть по сторонам: начинался Губерт.
Только здесь он понял весь масштаб катастрофы. Информация начала поступать только
через несколько часов после происшедшего, и этого
времени хватило Четвертому, чтобы взять прессу под контроль. Было
сделано все, чтобы представить это как событие хотя и трагическое, но рядовое.
Президент выступил по радио и телевидению: его слушали прямо на развалинах. Он
скорбел, соболезновал и обещал. Девятый с удивлением понял, что чувства Первого во
многом искренни.
На руинах бурлила жизнь. С большим энтузиазмом работали добровольческие
спасательные отряды из Этленда, мелькали их яркие куртки, производя скорее
праздничное впечатление. Кроме трупов, было много раненых и просто пострадавших.
Когда к вышедшему осмотреться Девятому подошел очередной оборванец с безумными
глазами и что-то залепетал, тот брезгливо оттолкнул его и решил заняться делом. Он
вернулся в машину, где его ждали Ариль, Джея и еще Юос - молодой человек, альбинос
со слезящимися глазами.
- Итак, за работу, - сказал Девятый. - Юос, мы на месте происшествия. Ты готов?
- Мне страшно, - ответил Юос. - Послушай, - проникновенно заговорил Девятый. -
Это очень важно. Речь идет о жизни людей. Это твой долг.
- Хорошо, - сказал Юос. - Но тогда надо ехать в другое место.
Другое место оказалось на площади перед развалинами церкви. Это была одна из
свежепостроенных церквей, воздвигнутых на волне Духовного Возрождения, но из весьма
некачественных материалов. "Воры", - умилился Девятый. Он полюбовался на руины, а