 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Прошло дней десять с возвращения Киссура. Три вечера Киссур был у Архизы, четыре -
не был.
Тут объявился вечерний праздник: господина Ханду провожали в дальнюю поездку, в
Иниссу. Киссур дал клятву не приходить,
пришел, разумеется, и, вернувшись, не спал всю ночь. В середине ночи он встал, дрожа от
холода, и заметил, что угли в жаровне
совсем прогорели. Киссур развел новый огонь. Через два часа угли прогорели вновь.
Киссур набрал полную горсть горячих углей,
подержал немного, потом сполоснул руку и замотал шелковой
тряпкой. Он загадал так: если к утру ожоги пройдут, значит, я не виноват в распутных
мыслях, а если не пройдут, пусть это будет
как наказание.
Ожоги не прошли. Днем к Киссуру зашел Мелия, тоже явившийся в Архадан, принес
приглашение госпожи Архизы на вечер. Киссур
отказался.
- Отчего же, - удивился Мелия. - Вечер, всем известно, надолго не затянется. Госпожа
Архиза - добродетельная женщина, когда
мужа дома нет, она выпроваживает гостей очень рано... всех... или почти всех.
Тут Киссур вспомнил, что госпожа Архиза вчера дала ему поручение. Она вышила
шелком белку-ратуфу на сосне, в дар храму Исии-ратуфы. Картинка была готова,
недоставало стихотворной
подписи. Госпожа Архиза, полагаясь на вкус Киссура, просила составить и вывести
подпись. Киссур понял, что ему надо
обязательно прийти и принести подпись. Спросил робко Мелию - какой бы цвет тут
подошел. Глаза Мелии вдруг закатились внутрь.
- Я бы выбрал розовый, - тоненько сказал он, и продиктовал надпись.
День был бесконечен. Левая рука ныла от ожога, правая - от дурацких бумаг. Зашел
Нахира, тот чиновник, который вместе с разбойником угощал яшмового аравана, просил в
долг. Киссур
сказал, что у него самого ни гроша, - только давеча лавочник прислал из уважения штуку
трехцветного шелка. Нахира ушел с
шелком и через час вернулся с сорока "единорогами". Двадцать единорогов он хотел
отдать Киссуру, но тот сказал, что почтет себя обесчещенным. и заставил взять все
деньги.
Вечером Киссур был грустен, держался в стороне: как он мог забыть о такой просьбе!
Госпожа Архиза спросила, что с его рукой. Киссур ответил, что распоролся о гвоздь. При
этом так покраснел, что Архиза подумала: "Напился, верно, выше глаз, и налетел в
потемках, бедняжка". Когда гости уже расходились,
Архиза сказала:
- Да, Киссур! Приходите завтра в полдень, мне нужно дать вам поручение.