 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Но тут же, - жалобно сказал министр, - какие-то биоритмы, датчики... Мне же говорили:
из него могу стрелять только я. Соверешенно надежно.
Физик засмеялся.
- Сразу видно, что вы не технарь, Дэвид. Иначе бы вы знали, что совершенно надежная
техника отличается от ненадежной тем. что
ненадежная отказывает регулярно, а надежная - в самый
критический момент. Я могу вам изложить полсотни способов надуть этот датчик... И вот
представьте себе, я иду по этому
разграбленному саду, у костра сидит веселая компания, а над костром жарится бывший
хозяйский баран. Меня страшно волнует этот баран, я подхожу, сообразив, что как
представитель народа имею право на конфискованное. И вдруг я замечаю в руках главаря
этот талисман, который я, если помните, сам оборудовал, и вся
эта компания в демократическом порядке обсуждает, много ли
талисман стоит, и умеют ли из него вылетать драконы.
Только тут Нан понял, как это физик пристал к воровской компании. В глубине души
министр был совершенно поражен. "Этот человек мог бы не отдать лазер просто так, а
пытаться меня
шантажировать" - подумал Нан. "Либо он понял, что это кончилось бы для него очень
плохо, либо, несмотря ни на что, у него есть
особое чутье... Нет, он выживет и поумнеет". Тут Нан вспомнил, что рассказывали об
ограблении Таута-лаковарки, и похолодел.
- Так, - cказал Нан. - значит, когда вас загнали в сарай, -
- В лаковарку, поправил Бьернссон.
- В лаковарку, - это вы лазером проломили стенку... А что сказали ваши товарищи?
Бьерннсон закусил губу.
- Право, - сказал он, - даже обидно! Наш главарь, Свиной Глазок, как и большинство
здешних донов, пользуется репутацией колдуна.
Я стоял в углу, а он размахивал факелом и произносил слова,
которые я никогда не слышал, так что не знаю, относятся ли они к разряду собственно
заклинаний или ругательств. Нервы у всех были взвинче-ны... Словом, решительно все
мои товарищи рассказывают,
что изо рта Свиного Зуба вылетели двадцать тысяч драконов и
проели стенку. И первый, кто в это свято верит - он сам. И хотя мое авторское самолюбие
оскорблено, я не протестую.
"Будем считать, что он прав, - подумал Нан. - Там, говорят, был сущий ад, сгорели все
бочки с лаком, если хозяин, конечно, не
прибедняется от налогов. Даже Шаваш ничего не заметил - или мне не сказал... "
Нан вздохнул, встал, подошел к каменному столику для лютни, нажал где-то сбоку и
вынул из тайника - укладку, а из укладки - медальон. Медальон он протянул Бьернссону,
тот стал внимательно глядеть.
- Сейчас по империи бродит человек. Ему двадцать два года, и он очень похож на
человека, здесь изображенного. Он называет себя
Киссуром, или Кешьяртой и считает себя сыном человека по имени Марбод Белый
Кречет, хотя этого не может быть, потому что он
родился через три года после смерти Марбода. Он был чиновником империи, доплыл до