 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Черт побери, - сказал он, - а если Киссур прикажет вам уничтожить мятежников?
Пауза. Невнятный шепоток перевода. Спокойный голос Киссура:
- Именно это я ему и приказал.
Нан схватился за голову.
- Сядьте, - закричал Бьернссон, - сядьте, тогда они не посмеют бомбить лагерь.
- У нас топлива в обрез, - сказал пилот.
- Мы не можем его сбить? - спросил Нан.
- Чем? - огрызнулся пилот. - Они вооружены, а мы нет.
Второй самолет пропал в ночи, - но на экране было видно, как плотная черная точка
развернулась над зимним лагерем и пошла вниз.
Государь сидел, вертя головой. Сон уже кончился, но явь еще не начиналась. Государь
задрожал, вспоминая кое-какие намеки
Арфарры. Самолет тряхнуло, и Варназд закрыл глаза. Нан бережно обнял его и укрыл
плащом, как наседка укрыват крылом
взъерошенного цыпленка. Бьернссон даже не обернулся на плачущего государя.
- Поверните самолет, - сказал вдруг Бьернссон пилоту, - я хочу видеть все.
- У нас топлива только на обратную дорогу, - повторил пилот.
Когда они подлетели к Чахарским горам, позади них вставало безобразное красное зарево,
и на его фоне можно было различить силуэт штурмовика.
На рассвете, когда лагерь Ханалая уже кончил гореть, а топлива в баках осталось совсем
мало, Исан посадил машину на луг у стен
близстоличного городка, комендантом которого был Идди Младший.
Киссур вылез из самолета и сразу заметил, что бедный железный бочонок вряд ли скоро
соберется летать: стальные ножки его
подломились, а левое белое крыло пропахало в луге маленькую канавку и завернулось от
этого в сторону. Киссуру тоже ободрало бок от такой посадки.
Идди всю ночь наблюдал с гнезда на башне за тем, что творилось над лагерем Ханалая, и
очень быстро понял, как обстоят дела. Он станцевал от радости при виде Киссура, но
весьма прохладно
отнесся к Исану, потому что люди племени аколь в свое время сделали много зла народу
аломов. Тем не менее он заверил
Киссура, что этого человека никто не найдет, пока все не успокоится. Киссур выписал
Исану охранную грамоту и сказал:
- Пусть только чужие государства попробуют арестовывать подданных империи за то, что
было сделано для блага империи.
Исан сказал:
- Это лучше, чем ничего, но я предпочел бы избежать обстоятельств, при которых мне
пришлось бы предъявлять эту бумагу.
Еще Киссур подписал Исану дарственную на два огромных поместья из числа своих
собственных, близ столицы, и на третье, - в
Инисских болотах.