 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
намеревались обложить Ханалая с двух сторон войсками, и стянуть эти войска удавкой.
Но тут случилось такое дело, что наместник
Кассанданы поднял бунт, и Арфарра побежал в Кассандану, а Киссур остался перед
Ханалаем. У Киссура в войске было десять тысяч
человек, а у Ханалая - девяносто, но это ничего не значило,
потому что воины - не мешки с рисом, чтобы считать их поштучно. Войско Киссура
состояло из всадников, а Ханалая - из пехотинцев. Войско Киссура было из варваров, а
Ханалая - в основном из
жителей провинции. В войско Ханалая надергали с земли бедняков, какие не могли
откупиться, - в войско Киссура, наоборот,
собрались самые знатные из варваров со своими вассалами. Кстати, у Ханалая тоже
появилась пушечка. Дело тут не обошлось без
шпионов, и шпионы сработали скверно, потому что в бою после третьего раза пушечка
перестала стрелять, и командир в отчаянии велел сбросить ее на головы лезшим через
палисад. Это тоже
подействовало.
Из-за отсутствия Арфарры Киссур посовешался с командирами и с Идари, и придумал
новый план. Не давая решительного сражения
среди гор и озер, где конница не имела преимущества, Киссур
принялся кружить по Харайну. Конница его отдыхала между
переходами и хорошо кормилась, а войска Ханалая бегали за ней пешком, тосковали и
сохли. Конники Киссура нападали на
правительственные склады и, что могли, увозили с собой, а что не могли, раздавали
народу, и чем меньше это нравилось Ханалаю, тем больше это нравилось крестьянам.
Богачей Киссур не трогал. В предместьях Архадана он сжег правительственные склады, а
поместья Айцара, самого богатого человека Харайна, окружил охраной, не потоптав даже
бахчи.
Ханалай очень рассердился. Чтобы смыть с себя подозрение в предательстве, Айцар был
вынужден подарить все эти запасы
Ханалаю, и людям уважаемым это не очень-то пришлось по душе.
Ханалай затосковал, стал отступать ко внутренним границам империи, и наконец ушел за
Левую Реку. Более двух третей
провинции, еще до решительной битвы, оказалось в руках Киссура, а войска обеих
военачальников стояли по обе стороны реки и
смотрели друг другу в глаза.
У Киссура, помимо Сушеного Финика, был еще один любимый командир, Шадамур
Росянка, оба из самой изысканной аломской знати. Лет пять назад они сидели вместе в
жестокой осаде, и люди из дружины Росянки съели человека из дружины Сушеного
Финика.
Это выросло в постоянные препирательства между ними, и даже
Киссур понимал, что Росянка в этом деле был неправ, потому что человека из дружины
Сушеного Финика полагалось есть дружине
Сушеного Финика, а не кому-то со стороны.
В конце лета Ханалай наконец заключил союз с мятежным Верхним Варнарайном, и в его
войско явилось двадцать мятежников с
дружинами.