 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
осталась при государе, они раскаялись и даже хотели избрать Киссура своим князем.
Киссур отказался, но всех, кого он не убил, он взял в свои войска.
Kuccyp cтал расспрашивать их, как они решились на войну с империей, и ему рассказали
следующее: далеко на запад, по другую сторону гор, течет большая река. Раньше у этой
реки была
огромная пойма, а в пойме жил народ по прозванию "черные шапки". Они жили рыбой и
водяной птицей, и устраивали на воде грядки из
плетеных ветвей. Это был мирный народ, и ни соседям не было дела до черных шапок, ни
черным шапкам до соседей, потому что соседи
не могли поживиться черными шапками в их болотах, а черные
шапки не ходили в степь, где не было рыбы и плетеных водяных грядок.
Но тридцать лет назад в горах случился обвал, река изменила русло, пойма стала сохнуть,
и черные шапки оказались без рыбы и плетеных грядок. Роды и кланы их развалились, а
молодые люди с
длинными мечами и с длинной волей сказали, что лучше умереть от врага, чем от голода,
и отправились в степь.
К чему много слов?
Нынче черные шапки завладели половиной степи, и все, кто не стали их рабами, побежали
кто куда: вот они, люди племени Дан, родственники аломов, побежали в ойкумену.
Самих черных шапок очень мало, тысяч двадцать, и, чтобы люди не разучились воевать,
черные шапки постановили, что своим у
человека может быть только меч и конь, а земля, скот и рабы - это все общее. Еще никто
не побеждал черных шапок. Они не пашут, не сеют, а только воюют.
Год назад у черных шапок были всенародные выборы, на которой один из вождей хотел
принять соседей в союз и идти вместе на ойкумену, но дело кончилось победой другого
вождя, а первого после выборов положили в мешок и удавили. Потом второго вождя тоже
положили в мешок и удавили, потому что выяснилось, что он был подкуплен министром
Наном, и теперь черные шапки готовятся к походу в ойкумену. К черным шапкам ходили
послы от мятежника
Ханалая.
Еще новые командиры Киссура рассказали ему, что в сердцевине поймы стоит святилище
бога войны в черной шапке на золотой
голове, и что в святилище ведут семь дверей, и эти двери так изукрашены, что если бы
нужны были двери на небеса, то
непременно бы взяли эти. Глаза у Киссура так и заблестели, когда он услышал про двери
и про сокровищницу: потому что он хотел
проявить щедрость к воинам, но не хотел тревожить
государственной казны.
Киссур рассудил, что войны все равно не миновать, и что справедливей ему грабить земли
варваров, чем варварам - земли империи. И как он рассудил, так оно и вышло.
Люди Киссура вторглись в этот дикий край, кладя дороги и переправы, потому что старые
торговые дороги империи в этом краю разрушились, а новые прокладывали только для
войны. Киссур шел,
высылая вперед лазутчиков и вешая лазутчиков чужих, или