 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Они насажены на древки копий, - шепотом ответил Шимана.
Сначала люди с красными фонарями вели себя тихо. Попав во дворец впервые в жизни,
они с благоговением вертели головой, озирая
изысканную резьбу на стенах и цветочные шары, свисающие с
потолка. Потом ораторы из их числа стали выходить на сцену со словами благодарности
собору и народу, и по мере каждого
последующего выступления люди с красными фонарями вели себя все развязней, и даже
скоро заплевали пол, на котором уселись,
красной жвачкой от бетеля.
Первый оратор сказал:
- Предлагаю считать нынешний день первым днем нового времени. Прежние века не
существуют для нас; нельзя считать жизнью то
время, когда мы жили под пятой тирании.
Люди в проходах и ярусах одобрительно засвистели.
Вторым говорил человек в кафтане младшего дворцового писца.
- Люди, - сказал он, - никогда я не видел революции столь удивительной и возвышенной,
рассыпающей благоухание вокруг, милостью привлекающей друзей, великодушием
побеждающей врагов! Я сам видел, как при известии о революции расцвело золотое
дерево
во дворце!
Люди в проходах и ярусах одобрительно засвистели.
Третьим выступал человек в красной парчовой куртке и с оторванным ухом.
- Люди, - сказал он, - я всегда был справедливым человеком! Сердце мое такое, - где
увижу негодяя, не могу заснуть, пока не сьем у негодяя сердце и печенку! Всю жизнь я
должен был
скрываться от негояев...
Слова его потонули в рукоплесканиях, - это был знаменитый вор Ласия Бараний Глаз.
Четвертым вышел человек в куртке мастерового.
- Люди, - сказал он, - посмотрите на себя: здесь тысяча стульев, и каждый человек сидит
на одном стуле: странным показалось бы
вам, если бы кто-то расселся на пяти стульях. Люди! Жизнь наша подобна этому залу, а
имущество - местам в зале; на всех хватило бы поровну, если б богачи не сидели на пяти
местах сразу! Как
можно, уничтожив дворцовых чиновников, терпеть над собой рабство еще более страшное
- рабство богачей?
Люди в проходах и ярусах закричали от радости, а Шимана застучал в медную тарелочку.
Пятый оратор был сам святой Лахут. Он сказал:
- Братья! О каком равенстве толкует Шимана? Он ест с золотых тарелок, а вы - с
пальмовых листьев, он ходит в кафтане, крытом шелком, а вы - в штанах на завязочках.
Вы посмотрите, сколько в этом борове сала! И каждая капелька этого сала, - высосана из
мозга наших детей! Я-то знаю: сам был кровопийцей! Разве, о
Шимана, равны богач и нищий? Разве, о Шимана, будут равны
возможности, пока не станут равны состояния?