 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Это был человек из личной охраны господина Нана: в отличие от бунтовщиков, в глаза не
видавших ни Киссура, ни дворцовой
роскоши, этот охранник был с Наном в Зале Ста Полей, когда Киссур читал свой доклад, и
у него была неплохая память на лица.
На рыночной площади Святой Лахут собрал своих приверженцев и сказал:
- Братья! Отчего это верующим не удалось переправиться через канал, а негодяю Андарзу
- удалось? Мне было видение, что наша неудача произошла через колдовство Андарза! И
еще мне было
видение: отчего это богачи в совете запретили Андарзу штурмовать последнюю стену? Да
потому, что там заседают предатели,
снюхавшиеся со дворцом, и такое между ними и Андарзом было соглашение!
Уже настала третья четверть дня, когда к мятежному министру полиции явились десятеро
горожан во главе с кожевником. Они сказали, что они городская депутация и просят его
подождать со штурмом.
- Так, - сказал Андарз, - народ не доверяет мне?
- Что вы, - возразил кожевник, - но важно, чтобы конституция имела конституционное
начало. Притом оборванцы устроили погром в варварской слободе. Мы это осудили. Но
нельзя ли направить часть стражников на соблюдение порядка в городе?
Андарз был человек воспитанный. Он поцеловал указ и приказал прекратить
приготовления к штурму. Потом повернулся к своему племяннику и произнес с усмешкой:
- Что ж! Поеду-ка я ко дворцу господина Мнадеса. Меня ждут его ламасские вазы!
Но когда господин Андарз доехал до дворца, ваз там не оказалось. Вся мостовая на сто
шагов была усеяна черепками ламасских ваз и
другой утвари, на площади пылал веселый костер из инисских
ковров, и над толпой раздавался веселый крик: "Кто украдет хоть ложку, будет повешен! "
Господин Андарз побледнел, лишился чувств и упал бы с коня. если бы племянник не
подхватил его вовремя.
Киссур увидел Андарза со второго этажа дома господина Мнадеса. Киссур усмехнулся,
швырнул на пол кусок окорока, которым
лакомился в компании лавочников, и легко побежал вниз по лестнице.
Киссур выбежал за ворота, но начальника стражи уже нигде не было. Он свернул в
боковой двор: Андарз, упав с коня, лежал у какого-то черепка и горько над ним рыдал.
Его свита столпилась вокруг в нерешительности. Уже темнело. Киссур сжал покрепче
рукоять боевого топорика и пропихнулся меж людей.