 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
- Где Киссур? Я приказал ему наказать мятежников.
Варвар тоже уставился на свои грязные сапоги, ужасно застеснялся и пролепетал:
- Он убит. Мятежники взяли наружную стену. А Нан, говорят, с ними и читает в
префектуре свой доклад.
На второе утро восстания собор красных циновок переселился в городскую префектуру, и
туда же явились разные люди, иные - от цехов, а иные - поэты в душе. Эти люди тоже
называли себя
представителями народа, но, по правде говоря, их никто не выбирал, а они сами пришли.
Собор постановил называть себя Добрым Советом, а Государственный Совет во дворце
оказался Злым Советом.
Добрый совет принялся разрешать множество вопросов: от отношений между варварами и
горожанами до вопросов о бесах, выпущенных
Арфаррой на улицы города. Иные из бесов было пойманы и повешены для проверки, но
после повешения они оказались людьми. Сразу
стало ясно, что Арфарра изменническим образом подослал этих
людей, чтобы спровоцировать народ к их повешению.
К вечеру Добрый Совет стал сочинять верноподданническое прошение. Сочинить
прошение и одному-то глупому чиновнику нелегко, а шестистам умным людям в
шестьсот раз труднее. Но толпа, окружившая префектуру, запретила этим людям
расходиться, и они поклялись, что не разойдутся, пока не напишут прошение.
Они сидели всю ночь в возрастающем возбуждении, и то, что они начали сочинять
вечером, называлось прошением, а то, что они
сочинили утром, называлось конституцией.
Прошение, оно же конституция, вышло таково:
Государь должен вернуть обратно первого министра Нана и впредь не назначать
министров без Доброго Совета всей ойкумены а до его созыва - без одобрения настоящего
собрания.
Простого человека должен судить не чиновник, а Бог. Мнение Бога совпадает с
единогласным мнением десяти присяжных.
Всякий человек есть Храм Божий, и право храмового убежища должно быть
распространено на любой частный дом. Чиновники не имеют
права входить в дома без особого на то ордера.
Эра торжествующего добра есть эра свободы, а законное владение собственностью есть
первое условие свободы.
Святой Лахут послушал, плюнул и сказал:
- Народ, тебя обманули! Не такою видел наш основатель эру торжествующего добра!