 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Я выпила подряд несколько рюмок коньяку.
Заиграли что-то медленное. Унго притянул меня к себе, и тело Николь откликнулось
точно так же, как откликалось когда-то тело Ингрид.
- Время сна, - сказал Унго (ох уж эта пунктуальность!). - Куда пойдем? "Голубое небо"?
"Зеленый лес"? Видимо, так назывались теперь отели свиданий.
- "Розовый закат", - наобум сказала я, уловив общий принцип. - "Красный закат", -
поправил Унго. - Или ты имеешь в виду "Розовый восход"? Паршивые заведения. Лично я
предпочитаю "Синее море". Решай же. - Море так море.
"Море" оказалось довольно популярным - все комнаты были заняты. Но Унго пообещал
молодой хозяйке составить ей компанию послепослезавтра, и дело уладилось.
В коридоре мы столкнулись с каким-то парнем. Наши глаза встретились, и он
незаметно для Унго кивнул мне. Я никогда его прежде не видела, тем не менее это лицо
показалось мне странно знакомым.
Отель недаром назывался "Синим морем". Зеркальные стены и пол, искусжет, потому,
что декоратор воду сделал слишком синей, а волны слишком белыми. Постель в виде
парусной яхты, которая при желании начинала тихо покачиваться, будто на волнах.
Ванная комната оказалась обычной. В зеркале я снова с любопытством разглядывала
стройное, загорелое тело Николь, вздрагивающее под щекочущими ледяными струями
циркулярного душа.
И вдруг... Я уже почти привыкла, что у меня лицо Николь. Но у парня, что встретился
нам в коридоре, тоже было лицо Николь! Вот почему он мне показался знакомым.
Абсолютная копия, только сделанная под мужчину. Мне стало не по себе, но размышлять
не хотелось. Наверное, я слишком много выпила. Я вылезла из душа под фен. То ли меня
покачивало, то ли Унго включил качку.
Глядя, как он раздевается, я подумала, что статуи с него штампуют не зря. И что
последний эксперимент Ингрид Кейн грозит затянуться. Кто я - не все ли равно? Мне
девятнадцать, а Унго просто великолепен.
- Я не должен нарушать режим, - недовольно заявил он, поглядывая на часы. - От этого
портится внешность.
Николь, ты не права, он очень даже забавен. Я поцеловала Унго, и на этот раз его мягкие
губы нетерпеливо встретили мои. Уже не выпуская меня, он выключил свет и над нашими
головами зажглось звездное небо.
* * *
Я проснулась внезапно - будто изнутри что-то толкнуло. Часы показывали четверть
шестого. Рядом, привалившись к моему плечу, посапывал Унго. Море исчезло. Через
выходящую на улицу стену в комнату проникал тусклый дневной свет, по другой,
телевизионной, уже беззвучно мелькали кадры рекламы и спортивной хроники.
Боль в ноге. На ступне - свежая глубокая царапина. Откуда? Я вспомнила, что это
Николь поранилась о металлический прут, когда шла за мной в усыпальницу. Я
вспомнила все.
Голова после вчерашнего ничуть не болела, мозг работал ясно и четко, и снова я
подумала, что молодость - стоящая вещь. Даже если она повторяется. Я лежала в объятиях
Унго и скрупулезно, минуту за минутой, перебирала в памяти все события вчерашнего
дня.
Итак, можно считать последний эксперимент Ингрид Кейн удавшимся. Теперь меня
интересовало другое - эта девушка Николь Брандо, ее непонятное тело, отныне ставшее
моим. Странные, бурные эмоциональные ощущения никак нельзя было объяснить просто
молодостью. Патологические изменения в мозге, неразличимые даже точнейшими
приборами? Но какова их природа, причина?
Даже мое любопытство, кажется, выросло в этом проклятом теле до гиперболических
размеров. А я-то полагала, что проживу в нем всего сутки! Действовать. Немедленно.