 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
охраняла скрытую за ними жирную, наполненную странной жизнью темноту. Временами
паутина с влажным чмоканьем разрывалась, из пролома высовывался кончик толстого,
масляно поблескивающего щупальца и начинал слепо шарить по улице. Вот одно из них
метнулось было ко мне, но на полдороги остановилось и безвольно опало.
Из-за угла дома на противоположном конце улицы вышел зомби и остановился,
засунув руки в карманы потертого, с засаленными рукавами пиджачка. На голове у него
была фуражка-восьмиклинка, на ногах сапоги, причем на правом позвякивала
здоровенная стальная шпора, а носок левого был перевязан бечевкой, чтобы укрепить
отставшую подошву. Его вздувшееся, покрытое трупными пятнами лицо было
неподвижно, словно страшная маска. Мертвые, пустые глаза смотрели прямо на меня.
Я подумал, что в прошлый раз, три года назад, зомби у зморы был другой. Значит,
поменяла. Или прежний пришел в негодность. Хотя, скорее всего, поменяла. У них, у
змор, считается хорошим тоном менять зомби как можно чаще.
Зомби ухмыльнулся, и вытащил из висевших на поясе ножен шашку. Правда, нападать
на меня он, похоже, не собирался. Просто стоял неподвижно, как статуя, и лишь солнце
вспыхивало на блестящем видимо, отлично заточенном клинке.
Я совершенно спокойно прошел мимо него, но шагов через двадцать все же не
удержался и обернулся.
Зомби уже не было. Только на том месте, где он стоял, крутился пыльный смерчик, да
порхала неизвестно откуда взявшаяся банкнота, похоже, трехрублевка.
Ну и ладно. Я свернул налево и наконец-то увидел черную стену. В высоту она имела
не более трех - четырех метров, была абсолютно гладкая и действительно жутко черная.
Метрах в пятидесяти от нее город заканчивался и начинался небольшой, голый, без
единой травинки, пустырь. Стены крайних домов усеивали пятна жирной копоти. Как
будто время от времени со стороны черной стены кто-то ради развлечения стрелял по ним
из огнемета.
Я остановился шагах в десяти от черной стены и стал ждать, когда из нее появится
змора.
Она не торопилась. Я посмотрел на черную стену, и в этот момент мир перевернулся,
оказался вверху, а черная стена - внизу. Я словно бы парил над огромной черной
расселиной. Ее чернота манила меня к себе, притягивала. Чувствовалось, что стоит
исчезнуть той неведомой, не дающей мне упасть силе, и я рухну вниз, в темноту. Воздух
вокруг меня заколебался. Вот-вот он меня отпустит и тогда...
Тут из черной стены появилась змора и наваждение исчезло. Она остановилась от меня
шагах в пяти. Глаза у нее были странного, фиолетового цвета. Вот они насмешливо
вспыхнули, алый, прекрасно очерченный рот округлился, словно змора увидела нечто в
высшей степени занимательное, например, очень умную собачку, способную выкидывать
невероятно забавные штучки.
Неторопливо, до умопомрачения изящным жестом она вскинула руки и поправила
волосы. При этом ее черное, в кружевах платье поднялось на несколько сантиметров,
давая возможность лучше рассмотреть стройные, длинные ноги.
Вот только, на такие штучки меня было не взять. Неторопливо, стараясь не делать
резких движений, я вытащил сигарету и закурил.
- Приветствую тебя, Сверир, - сказала змора. В голосе ее чувствовалась насмешка.
Я ничего не ответил. Стоял, курил и с тоской думал о том, что она могла бы не тянуть
волынку, а просто сказать, что ей на этот раз от меня нужно - и точка. Тошно мне было.
Может, из-за того, что опять вспомнилась птица-лоцман, окровавленным, бесформенным
комком падающая на землю.
- Ну же, инспектор снов без птицы-лоцмана, - продолжала змора. - Похоже, дела твои в
статичном мире пошли не очень хорошо. Ты даже хотел ускользнуть. Причем совершенно
варварским способом. Ай-ай, нехорошо, совсем нехорошо. Что же это? Насколько я знаю,
за минувшие три года ты не пробовал уйти из статичного мира и тут, вдруг, такая